Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля» - [22]
.
Стрелок Менк, 3-й взвод 20-й (зенитной) роты, там же и тогда же: «Как-то вечером мы въехали в деревню возле шоссе, ведущего к Минску. «Мы» состояли из 3-тонного грузовика, на котором был смонтирован 37-мм зенитный автомат, окруженный семью артиллеристами: унтер-офицер Штоффельс как командир орудия, ефрейтор Досс, рядовые Буркхардт, Менк, Боте, Циммерман и Брюнкен, известный как «Коротышка Фред» за свой маленький рост. С нами был ефрейтор Кнауф, которого мы подобрали по дороге за его таланты водителя.
На этот раз мы должны были охранять командный пункт полка от атак с воздуха и земли. Так как рядом постоянно находился командир полка, позицию для орудия выбирали особенно тщательно. Мы долго катались взад и вперед, пока результат не устроил нашего командира взвода лейтенанта Шмидта. Мы остановились на окраине деревни и приготовились к бою. После того как были поставлены наши палатки, мы занялись устройством быта, мечтая поскорее лечь отоспаться. Никто даже не подозревал, что вскоре нам предстоит большой спектакль, в котором наша зенитка сыграет главную роль.
Вероятно, было около 03.00, потому что уже начало светать, когда часовой поднял тревогу и вызвал нас из палаток. Зрелище, открывшееся нашим неопытным глазам, было абсолютно непривычным, мы ничего подобного раньше не видели. Из леса в 800 метрах от нас, откуда между полей и лугов к нашей деревне шла узкая тропинка, бежала толпа таинственных фигур. Без единого звука (позднее мы узнали, что это совершенно обычная практика) линия желто-коричневых фигур начала приближаться к оторопевшему расчету зенитки. Перешептываясь, мы пытались как-то выяснить, что же происходит. Действительно ли это русские пытаются атаковать нас? Или это пленные, позади которых идет охрана? А может, это вообще наши солдаты?
Мы потребовали от них назвать пароль, который был предусмотрен как раз для таких ситуаций. Колонна немедленно остановилась в 100 метрах от нас и без звука начала таять на соседнем пшеничном поле. Эта реакция окончательно убедила нас, что состоялась наша первая встреча с противником.
Потрясенные и еще не опомнившиеся окончательно от первого испуга, мы думали о чем угодно, только не о собственной 37-мм зенитке, бесполезно торчавшей рядом. Впрочем, позднее наша пушка простила нас за то, что мы сначала схватились за винтовки и прочее личное оружие, забыв о гораздо более эффективном стволе. Но как актеры, страх которых перед выходом на сцену исчезает после первых шагов, так и мы после первых винтовочных выстрелов превратились из неопытных пехотинцев в матерых зенитчиков и взялись за более привычный инструмент. Первые трассы ударили по пустеющей тропинке, и после нескольких очередей – в каждой обойме находилось 6 патронов – местность на опушке леса была совершенно очищена. Лишь несколько фигур остались молчаливыми свидетелями нашей премьеры, показывая нам, на что способна наша пушка при действии по наземным целям.
После спектакля сцена совершенно опустела, а мы почувствовали, что жаждем нового боя. Нас переполняла гордость за достигнутую несомненную победу. Нам оставалось лишь выяснить масштабы своей победы и набрать побольше пленных. Мы рассчитывали под надежной защитой 37-мм автоматической пушки согнать их в кучу, полагая, что мы полностью отбили у русских всякое желание атаковать.
Казалось, все идет гладко, когда мы достали первых 5 или 6 русских из дренажной канавы всего в 50 метрах от нашего орудия. Беспечно забросив винтовки за спину, мы надеялись вчетвером собрать сотню пленных. Неопытные и беззаботные, мы подошли к пшеничному полю, на котором исчезла вражеская колонна. Все было очень просто – до тех пор, когда нас встретил огонь русских винтовок! Унтер-офицер Штоффельс рухнул, получив серьезную рану в плечо, а остальные попытались вжаться в низкую траву, моментально потеряв уверенность в победе. Как мы втроем сумели притащить тяжело раненного человека назад к орудию, при этом сами не получив ни царапины, для меня остается загадкой и сегодня.
Вот тогда мы поняли, что отогнали противника совсем ненадолго. Наше 37-мм орудие загремело, к нему присоединились два других орудия нашего взвода, но к их выстрелам примешивался неприятный свист вражеских пуль буквально над самым ухом. Все чаще и чаще мы прятались за щитом, который до сих пор считали бесполезным. Стоящий рядом сарай прикрывал нас от осколков мин. Маленькие щепки сыпались градом. Они, конечно, были довольно неприятными, но все-таки лучше, чем осколки мин.
Наше орудие жадно поглощало одну обойму за другой. Ящики с боеприпасами пустели на глазах. Нам пришлось заменить перегревшийся ствол. Эту работу выполняли не под прикрытием щита, и мы перекрыли все нормативы. От раскаленного ствола на руках тех, кто его держал, появились пузыри. Но этими обожженными руками мы продолжали подавать обоймы к орудию, хотя уже наполовину оглохли от непрерывной пальбы… Времени заткнуть уши просто не было. Русские определенно приближались. Они не прекращали стрелять, хотя мы поливали снарядами опушку леса и любую группу русских, которую замечали. Боеприпасы начали подходить к концу. Часы прошли или минуты? Наконец прибыли новые боеприпасы, а вместе с ними и I батальон.
Высокая результативность асов немецкой авиации до сих пор вызывает самые жаркие споры среди историков и любителей. В этой книге наряду с судьбами асов рассматривается воздушная война на Восточном фронте, тактика боев и бытовые детали. Особое внимание уделено причинам первоначальных успехов и последующего разгрома люфтваффе, при этом широко используются интервью и воспоминания немецких летчиков. Многочисленные таблицы прекрасно дополняют изложенный в книге материал.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.
В 19 лет Гюнтер Хальм стал самым молодым кавалером Рыцарского Креста и первым рядовым Панцерваффе, удостоенным этой высшей боевой награды, которую ему вручил лично генерал-фельдмаршал Роммель, отметивший «беспримерное личное мужество» юного солдата. Сражаясь в Африканском корпусе наводчиком на трофейном советском 76-мм орудии, Хайм в одном бою сжег 9 британских танков (восемь «Валентайнов» и командирскую «Матильду»), фактически решив исход битвы под Эль-Аламейном. Даже сами англичане тогда признали сокрушительный разгром своей танковой бригады, которая «была уничтожена в полном составе невероятно метким огнем» немецкой ПТО и панцеров.«Мы беспрерывно вели огонь — один выстрел за другим.
Великая Отечественная война глазами противника. Откровения ветеранов Вермахта и войск СС, сражавшихся на Восточном фронте. «Окопная правда» немецких солдат и офицеров, выживших в самых кровавых побоищах Второй Мировой, чтобы рассказать, каково это – воевать против России.Книга также выходила под названием «Окопная правда» Вермахта. Война глазами противника».
На официальном боевом счету автора этих мемуаров 56 сбитых советских самолетов – целый авиаполк! Эйно Антеро Луукканен стал третьим по результативности летчиком-истребителем и самым молодым командиром эскадрильи в финских ВВС, был награжден высшими орденами – Крестом Маннергейма и Железным Крестом, – но в 1953 году «национального героя Суоми» арестовали и осудили как советского шпиона! Именно в тюрьме и была написана эта сенсационная книга.Это – «фронтовая правда» одного из лучших финских асов, отличившегося и в Зимней войне 1939-1940 гг., и в «Войне-Продолжении», когда Финляндия в союзе с Гитлером напала на СССР.