Танки в Зимней войне - [30]

После этого танкисты 1-й легкотанковой бригады вышли из боя и больше высоту не атаковали. В боях с 1 по 10 февраля 1940 года высоту атаковали и танкисты 105-го отдельного танкового батальона 35-й легкотанковой бригады, но успеха добиться так и не смогли. В этот период 105-й танковый батальон понес самые высокие потери по бригаде (всего потеряно 24 машины, из них небоевых потерь всего 4 машины). В неудаче танкисты обвиняли стрелков 113-й стрелковой дивизии, которые отличились очень низкой дисциплиной, при первой возможности отступали в тыл в панике, а сама дивизия «показала не весьма высокие свои боевые качества». Советская артиллерия «оказалась бессильной по своей неорганизованности» и не смогла обнаружить и уничтожить противотанковые пушки, которые с 5 февраля занимали один и тот же район.

БТ и штурмовая группа перед атакой. У бойцов штурмовой группы закатан один рукав маскхалата — чтобы отличить своих от финнов (АСКМ).

12 февраля 105-й батальон потерял от финского огня 4 танка Т-26, 13–14 февраля — 3 танка Т-26. Успех, достигаемый танками, пехотой 113-й дивизии не закреплялся. Причины неудачи описал командующий 1-й легкотанковой бригадой.

Комбриг Иванов:

1. Абсолютное отсутствие взаимодействия между батальонами 513 сп, 679 сп и 252 сп, наступавших на выс. 38.2. Несмотря на попытки командования 1 ЛТБр координировать действия указанных частей, но отсутствие связи и лица, возглавившего действия 113 сд не привело к положительным результатам.

2. Чрезвычайно низкая дисциплина действующих частей 113 сд и слабое руководство со стороны командования этих частей, что подтверждается не выполнением приказа № 5 штадива и паническим отходом их с выс. «Груша» в восточное направление во время обстрела противником.

3. Отсутствие резерва, что не дало возможности закрепить успех 167 СПБ при выходе его на выс. 38.2, а танки, высланные дополнительно командиром бригады не могли содействовать в силу непроходимости скатов выс. 38.2.

Финский противотанкист Йорма Напола:

…Я вышел из блиндажа и сразу столкнулся со связным:

— Пять танков прорываются на дорогу!

Я побежал к пушке. В примерно ста метрах, в лесочке, частично спрятанные высоким подлеском, стояли колонной пять танков, все девятитонные Виккерсы.

Они стояли и шумели моторами в боевом строю, носом к дороге, бортом к нам.

Я понял опасность: если они успеют тронуться, то через секунду они окажутся на дороге между Марьяпеллонмяки и Солкасуо — это же наш путь подвоза боеприпасов. Тогда мы потеряем все блиндажи и огневые точки, так как танки смогут расстрелять их прямо через двери. И высота будет для нас потеряна.

Мы не могли стрелять по танкам со склона высоты, не хватало угла возвышения.

— Пушку вниз на дорогу! Быстро!

Покатили пушку вниз и привели ее в боевое положение. Расчет встал по местам. Цели были видны хорошо, дистанция была небольшой.

— Огонь по головному, потом — по обстановке! Помните: сначала бей в основание башни, чтобы он не мог ответить на огонь, затем по гусенице, чтобы не мог двигаться, затем в бензобак, чтобы загорелся! Если не загорится, разбейте ему мотор! Стрелки — бейте по тем, кто попытается выйти из башни. Заряжай!

Поехали!

— Орудие вышло из строя! Замок не открывается вообще! — закричал наводчик.

Если мы их видели, то и они нас тоже. Исход боя был вопросом секунд.

Наводчик отодвинулся. Я начал дергать замок. Не открывается. Он, наверное, замерз, так что нужно было просто сильнее его дергать. Я напряг все силы и дернул. Замок открылся!

Снаряд вошел в ствол. Наводчик закрутил механизмы.

— Быстрее! Быстрее!

Металлический лязг выстрела, короткий откат. Головной танк получил попадание! Открылся люк и танкист в кожаном шлеме попытался выскочить из танка. Несколько выстрелов из винтовок, и его тело безжизненно повисло на башне.

Еще два выстрела, и второй танк загорелся. Через секунду он взорвался и маленькие взрывы продолжались еще долго. Ни один из танков не успел ответить на наш огонь. Ни один танк не успел уйти.

Суманкюля

1 февраля 1940 года началось новое, тщательно подготовленное наступление Северо-Западного фронта на линию Маннергейма. Задачей первых десяти дней наступления было измотать защитников, ввести их в заблуждение относительно направления главного удара Красной Армии, получше разведать систему обороны и заставить финнов ввести в бой резервы. Генеральное наступление должно было начаться 11 февраля 1940 года.

В первый же день успех наметился на левом фланге — штурмовая группа 4-й роты 355-го стрелкового полка при поддержке трех Т-28 из 95-го отдельного танкового батальона и взвода саперов 90-го отдельного саперного батальона сумела блокировать мощный ДОТ № 2.

Утром по ДОТ и по минному полю южнее была проведена мощная артиллерийская подготовка, и на штурм вышли пехота и саперы. Саперы должны были подорвать надолбы и сделать проходы в колючей проволоке. После этого стрелки 4-й роты и три Т-28 младшего лейтенанта Егорова должны были достичь ДОТ и блокировать его амбразуры, а саперы — поднести заряды и подорвать его. Однако финская пехота сосредоточила весь огонь на саперном взводе, и советские саперы под градом пуль не смогли даже подползти к надолбам.