Танки в современных конфликтах. Обзор применения основных боевых танков за последние 20 лет - [19]

Из описанных событий начала 90-х годов XX века можно сде- лать главный вывод: практически везде танк быстро утрачивал роль политического инструмента и в лучшем случае превращался в оперативное или тактическое средство ведения конфликта. Почти все конфликты развивались из массовых мирных политических акций к вооруженной конфронтации, далее следовал переход к военным действиям, которые большей частью велись не армией, а ополчением, и распадался на бесчисленное число очагов локальных стычек, которые в последствии, при возрастающей мощи, численности и военной организации сторон охватывали обширные регионы. Война велась партизанскими методами в основном в горной местности или в городах. То есть наступала фаза «мятежвойны», в которой массированное применение технической мощи становится малоэффективным.

3. «Мятежвойна»: Фаллуджа и Южный Ливан — промежуточный итог

ХХI век для танков начался с очередного витка обсуждений перспектив этого рода войск. В очередной раз военные эксперты предрекали снятие танков с вооружения. В некоторых странах, например в Канаде, от ОБТ поспешили отказаться вовсе. Критерием оценки теорий, как обычно, стала практика войн и конфликтов.

3.1. Косовский конфликт

Агрессия НАТО в Косово, казалось, подтвердила подобные прогнозы. Новая американская доктрина основывалась на принципе ведения боевых действий на максимальном удалении от противника. Она предусматривала поэтапное выведение из строя авиацией и крылатыми ракетами: а) средств дальнего обнаружения ПВО и станций РЭБ; б) комплексов ПВО и аэродромов базирования авиации ПВО; в) средств коммуникаций и связи с центральным командованием; г) транспортных узлов, в первую очередь мостов через большие реки, туннелей, крупных автомобильных развязок; д) парализацию средств массового вещания противника, в том числе телецентров и передающих устройств.

Когда задача «отрезания щупалец от головы» была решена, наступил следующий этап, включавший полную ликвидацию военной инфраструктуры Югославии: уничтожение военно-технического потенциала: нефтехранилищ, электростанций, складов вооружений, военных заводов и прочих объектов.

Лишь на последнем этапе воздушным атакам подверглись военные группировки сербов: позиции танков, артиллерии, скоплений пехоты, полевые штабы и узлы связи. Началась «охота за колоннами» и отдельными единицами техники.

По плану противник должен был лишиться всякой возможности для организованного отпора. Первоначально на воздушную часть операции отводился один месяц. Предполагалось, что по достижении поставленных целей руководство «Малой Югославии» осознает бесперспективность дальнейшего сопротивления. Но в штабах коалиции не учли стойкость и решимость к продолжению борьбы сербского народа. Цели были достигнуты, но правительство Милошевича не капитулировало. Бомбардировки продолжились. Лишь по прошествии еще 6 недель непрерывных бомбежек Сербия запросила мира.

Для нанесения ударов по 900 объектам югославской экономики НАТО применили 1200–1500 высокоточных крылатых ракет. Авиация выполняла от 600 до 800 боевых вылетов в сутки. Всего за операцию было совершено 38 тыс. боевых вылетов, применено около 1000 крылатых ракет воздушного базирования, сброшено более 20 тыс. бомб и управляемых ракет. Применено 37 тыс. урановых снарядов, в результате применения которых над Югославией было распылено 23 тонны обедненного урана-238. По данным НАТО блок потерял в операции 5 самолетов, 16 беспилотных летательных аппаратов и 2 вертолета. По данным независимых источников: 11, 30, 3 соответственно.

Наземной боевой операции не понадобилось. Танки и прочая бронетехника оказались не нужны. Их использовали для блокирования албанской границы, на случай если югославская армия решит нанести ответный наземный удар, и для последующего занятия силами KFOR оставленной сербами территории Косово, контроля ключевых объектов.

Новейших технологических средств обороны сербы массированно применить не смогли — страна 8 лет находилась под действием международных санкций и не могла получать современные хай-тек вооружения. Поэтому применялись различные «асимметричные» меры обороны. Так, чтобы не допустить уничтожения некоторых правительственных зданий и мостов через Дунай, мирное население выстраивалось в живые щиты. Поскольку шла трансляция он-лайн, то в случае бомбардировки перед мировой аудиторией развернулась бы трагедия. Такого удара по своему престижу руководство НАТО допустить не могло, потому часть объектов в основном в районе Белграда была сохранена.

Нашлась защита и для танков. Во время налетов их моторные отсеки накрывались слоем спальных матрацев, пропитанных водой. На удалении разводились костры. В случае обнаружения целей инфракрасные головки наведения «выбирали» более горячий объект.

Подобные приемы особенно эффективно срабатывали на первоначальном этапе, поскольку авианалеты происходили по ночам, и основное распознавание целей шло по инфракрасному излучению. На последующих этапах НАТО применяло штурмовую авиацию, укрыть от которой бронетехнику оказалось значительно сложней.

Имевшие опыт предшествовавших войн в Хорватии, Боснии и собственно в Косово, сербы получили навыки укрытия бронетехники в строениях (гаражах), бункерах, горных расщелинах. Было создано огромное количество ложных целей. Особой популярностью пользовался прием создания «ОБТ» из малолитражных автомобилей. Над старой малолитражкой возводился имитирующий танк каркас из жести или тонких стальных листов и водопроводной трубы. Для придания правдоподобия и скрытия имитации макет покрывался ветками или крупноячеистой маскировочной сетью. Мотор машины заводился. И визуально, и на экране тепловизора макет воспринимался как реальная бронецель, по которой наносился удар. После поражения на месте цели наблюдался пожар. Уничтоженный макет записывался как пораженная бронецель. После налета каркас восстанавливался и перемещался «на новую позицию» рядом, в него помещалась еще одна отслужившая свой век малолитражка.