Танки идут на Берлин - [11]

Эти мысли и чувства с большой полнотой отразились во время митинга, организованного в частях дивизии. Наши речи были немногословными, ибо то, что говорили выступавшие бойцы и командиры, было понятным и близким всем. И самым нужным, самым желанным стал вновь прозвучавший приказ: «Вперед — на запад!»

Не задерживаясь, наша дивизия вместе с пехотой продолжала наступление. 14 декабря были разгромлены арьергарды противника в районе Косой Горы. В тот же день частью сил 112-й танковой дивизии и отважными пехотинцами 740-го стрелкового полка 217-й стрелковой дивизии была освобождена Ясная Поляна.

Ясная Поляна! Всему миру известны расположенные здесь усадьба и дом великого русского писателя Льва Николаевича Толстого. Каждый советский человек, все культурное человечество чтит это имя. Легко представить, с каким чувством приближались мы к месту, где гений русской литературы создавал свои вечные творения. Нами владело глубокое волнение и мы были счастливы тем, что нам выпала честь освобождать Ясную Поляну.

Хорошо зная о зверствах и бесчинствах гитлеровцев, я, однако, почему-то не допускал и мысли, что у них поднимется рука на Ясную Поляну. При подходе к ней мои мысли были сосредоточены на ином: надо освободить Ясную Поляну, не нанеся ей в бою разрушений. С этой целью частям дивизии был отдан приказ действовать осмотрительно, чтобы ни один снаряд не повредил музей-усадьбу.

И вот враг выбит из Ясной Поляны. Мы вошли в нее, и при первом же взгляде на то, что натворили здесь гитлеровцы, советскими воинами овладело чувство невыразимого гнева и возмущения.

Гитлеровцы, как мы узнали от одного из сотрудников музея, пытались сжечь усадьбу. Бой уже приближался к ней, и противник поспешно отходил. В этот момент три немецких офицера вломились в дом, таща бочки с горючим и охапки сена. Вскоре в комнатах вспыхнули костры. Но варварам не удалось довести до конца свое черное дело. Услышав рокот наших приближавшихся танков, они выскочили из дома и умчались на ожидавшей их машине. Пожар был погашен самоотверженными усилиями работников музея и жителей деревни[15].

Трудно передать, какая ярость и ненависть к врагу овладели нашими воинами при виде страшных последствий его пребывания в Ясной Поляне. Бойцы и командиры поклялись отомстить фашистам.

Следы зверств гитлеровцев мы видели на всем своем пути. Они бесчинствовали повсюду, где были, грабя и уничтожая мирных жителей. Особенно свирепствовал враг в дни своего вынужденного поспешного отступления. Покидая под нашими ударами населенные пункты, фашисты жгли дома, взрывали школы и больницы.

Священная жажда отмщения горела в сердцах всех советских воинов, гнавших теперь противника на запад. И хотя к тому времени, когда были освобождены Ясная Поляна, а затем и Щекино, наша дивизия уже свыше месяца вела непрерывные жестокие бои, ее личный состав по-прежнему с неостывающим пылом рвался вперед, чтобы в новых схватках с врагом громить и гнать его с родной земли. Этот могучий порыв не смогли ослабить ни усталость, ни довольно значительные потери, понесенные нами за месяц непрерывных боев.

* * *

Вперед звал нас и новый боевой приказ. 17 декабря, едва отгремели бои за Ясную Поляну и Щекино, командование 50-й армии создало подвижную группу войск под командованием генерал-майора В. С. Попова для содействия 49-й армии в разгроме алексинской группировки противника и в освобождении Калуги. В состав группы вошла и 112-я танковая дивизия. Нам предстояло действовать совместно с 154-й стрелковой и 31-й кавалерийской дивизиями, которыми командовали соответственно генерал-майор Я. С. Фоканов и подполковник М. Д. Борисов. Для огневой поддержки группе были приданы 447-й артиллерийский полк Резерва Главного Командования, рота фугасных огнеметов и дивизион гвардейских минометов.

Так сбылись предположения о направлении наших дальнейших наступательных действий. Начинался второй этап контрнаступления советских войск под Москвой, и нашей дивизии также предстояло принять в нем активное участие.

Задача была нелегкая. К сказанному выше о значении освобождения Калуги для последующего наступления наших войск следует добавить, что противник тщательно подготовился к обороне этого города. Захватив его еще 13 октября, гитлеровцы создали здесь основную базу снабжения своих 4-й и 2-й танковых армий. В городе были размещены штабы, крупные военные склады, госпитали. Тут же находились базы ремонта танков, автомашин и вооружения. Когда же обозначился провал наступления на Москву, Калуга стала одним из тех мест, где враг намеревался отсидеться зиму.

В результате к середине декабря город был превращен в мощный узел обороны. На его территории, особенно в окрестностях, противник создал минные поля, установил проволочные и другие заграждения, отрыл окопы полного профиля. Каменные строения и подвалы были использованы для устройства долговременных огневых точек. Наконец, гитлеровцы взорвали в районе Калуги все мосты через Оку, вследствие чего и река эта стала серьезным препятствием для нашего наступления.

Помимо крупных сил, оборонявших город, противник и на подступах к нему расположил сильные гарнизоны. Так, по батальону пехоты с артиллерией и минометами находились в опорных пунктах, созданных в Титове, Турынине, Воротынске и др. Противотанковая оборона опиралась на заграждения и естественные препятствия — речки, овраги, возвышенности, густая сеть траншей была создана в районах этих населенных пунктов, а также на ближних и на дальних подступах к Калуге.