Танк для Победителя - [6]
Немец резко обернулся к эсэсовцам и приказал: – Исполняйте!
Подошедший к Найдёнову солдат из охраны СС ткнул в него автоматом: – Хенде хох, руссишен швайне!
В это время, два других эсэсовца связав Марусе верёвками руки за спиной, подвели её к танку. Забравшийся на танк полковник Штумпф, залез в кабину «Тигра» и плавно отпустил ствол длинноствольной пушки почти к самой земле.
Мордовороты из СС продели связанные руки девушки через ствол орудия и, полковник Штумпф плавно, сантиметр за сантиметром стал поднимать пушку вверх. Бедная девушка, разгибаясь от земли, поднимаемая вверх мощным орудием, встала на цыпочки, балансируя чтобы не упасть. Цинично улыбнувшись, немец ещё выше приподнял орудие. Кости девушки затрещали и, подвергаемая невыносимой пытке она на какое-то мгновение поднялась над землёй на этой средневековой дыбе. Не выдержав боли, Маруся заплакала.
– О, вам кажется, неудобно, моя маленькая фройлян, – цинично и с издёвкой улыбнулся фашистский танкист-испытатель и плавно отпустил пушку немного вниз так, чтобы девушка уверенно встала на ноги в нелепой пыточной позе, – так, думаю, вам гораздо удобнее, фройлян, всё остальное зависит от вашего друга!
Немец с сарказмом посмотрел на Найдёнова, который пытался дёрнуться к ним, но был остановлен мощным ударом ноги эсэсовца прямо в живот. Остальные охранники взяли русского под прицел своих автоматов, готовясь открыть огонь на поражение.
– Отставить! – небрежно скомандовал Штумпф и выйдя из танка подошёл к советскому танкисту. – Ты всё понял, Иван? Я хорошо тебе объяснил свою позицию? Отвечай, что ты должен сделать для меня и этой маленькой проказницы-фройлян?
– Я должен подставиться под удар вашего «Тигра» в первую же минуту боя, – хрипло ответил Найденов, вставая с земли после удара, – и я это сделаю!
– Правильно отвечаешь, моя русская обезьянка! Хоть я и привык к тебе, но сам понимаешь, на трибунах генерал, любимец фюрера, и я не могу проиграть или затянуть этот бой! Ты всё понял?! Да, пока мы с тобой немного напоследок покатаемся, а у тебя топлива не более чем на несколько минут, мои друзья из С С постерегут маленькую шалунью-фройлян, и надеюсь, за это время с ней не случится что-нибудь забавное!
– Я понял вас, господин полковник, – посмотрел на Штумпфа лейтенант, – только обещайте, что с Марусей ничего не произойдёт!
– Тебе, русский, я ничего не могу обещать, да и не буду, – зло улыбнулся немецкий танкист, – если я тебя спалю на второй минуте, ваша фройлян не доживёт даже до солдатского борделя СС, потому что познакомится поближе с моими маленькими тигрятами.
Немецкий испытатель с любовью посмотрел на свои боевые машины и крикнул солдатам: – Так, вы двое остаётесь охранять эту русскую и мой резервный танк!
После чего Штумпф приказал доставить Найдёнова в его машине к советскому танку, затем со своим подошедшим к танку немецким экипажем, сел в основной «Тигр», подготовленный к молниеносному бою и победе.
К тому времени Ивана доставили к его танку, где он занял со своим экипажем своё штатное место. Немецкий джип с охранником остался у края полигона, где и стоял советский «Т-34».
– Иван, – по рации раздался голос Штумпфа, ещё бы, радиостанция была настроена на его «Тигр», – выходи в центр полигона, я выезжаю, и помни о своей маленькой фройлян!
– Понял, – коротко ответил Найдёнов, и приказал своему экипажу. – Так, ребята, танк к бою, бронебойным заряжай!
Русский танк, подсвистывая двигателем, плавно и не торопясь вышел в центр учебного полигона. Найдёнов осмотрелся через перископический прибор наблюдения.
О, вся трибуна перед полигоном была забита и чернела вороньём немецкими офицерами вермахта и СС. Сбоку от трибуны виднелось несколько чёрных легковых «Мерседесов» и броневиков охраны. В центре трибуны была чётко видна застеклённая будка, в которой вальяжно сидел фашистский генерал в окружении старших офицеров СС и вермахта. Сбоку от трибуны на его танк была нацелена немецкая зенитная батарея «восемьдесят восьмых». Перед трибуной находились два танка «Панзер-35» с пушками, направленными прямо на него. За танками Найдёнов разглядел отделение фаустников, оснащённых убойными для их танка фауст-патронами.
– Да, серьёзно подготовились фрицы, – прервал молчание командир советского танка, – к трибунам не подъехать, генерала не поприветствовать!
– Смотри, командир, «Тигр» не прозевай, – подал свой голос танкист вологжанин Иванов, – а то встретят нас Архангелы на том свете, а мне ещё за этот свет с этими гадами поквитаться хочется!
– Не боись, Сергей, не проморгаю, – успокоил своего друга командир и прокричал, – вот он ганс, вышел, теперь молитесь, ребята, чтобы зайти ему за корму!
Действительно, на полигон вышел и стал приближаться к ним немецко-фашистский «Королевский тигр».
Завидев инженерно-техническое чудо фашистской Германии, трибуны с офицерами одобрительно зашумели. Генерал взял бинокль словно бы для просмотра самого интересного театрального спектакля или кинопостановки.
– Ну что, Иван, – по радиостанции прозвучал голос полковника Штумпфа, – твоя последняя минута, сейчас буду тебя жечь…
Уважаемый Андрей Валентинович!Благодарю Вас за книгу, в которой Вам достоверно удалось изобразить настоящие примеры мужества и самопожертвования во имя светлых понятий, значимость которых в настоящее время часто несправедливо смазывается и осмеивается.Также как и Вам, мне видится, что в периоды потрясений, когда нашу страну лихорадит, всегда появляются и будут появляться люди готовые на подвиг.Вашу книгу я передал для ознакомления в наш редакторский отдел.Позвольте от всего сердца пожелать Вам благополучия, здоровья и удачи!С уважением,Генеральный директор Киноконцерна «Мосфильм»Кинорежиссёр К.Г.
Сборник рассказов и повестей «Вологодские были» – книга, проникнутая любовью к Отечеству, искренними патриотическими чувствами, призывающая к милосердию, человечности, справедливости. Душевная боль автора за прошлое, настоящее и будущее большой и малой Родины сквозит в каждом его произведении.Сопереживание, сострадание сочувствие к людям, бескорыстно отдающих себя служению высшим целям, для блага граждан, которые часто даже не задумываются и не оценивают подвиг простого человека, милиционера, работающего не за деньги, не за страх, а за совесть и из-за внутренней потребности к добру и справедливости.Огромные русские вологодские пространства в повествовании выступают как внутренний и сопровождающий духовный фактор широты русской души.Приверженность к божественным идеям и принципам, любовь к Богу здесь подразумевают не участие в обрядах, «на всякий случай», а желание познания и слияния с лучшим и благородным, к чему должно стремиться все человечество.В повести «Истина лейтенанта Соколова», в которой описаны реальные факты и события, лейтенант Андрей Соколов – простой искренний человек, для которого доблесть это не лозунг, патриотизм – не готовность жертвовать своими интересами во славу господина, а во имя своих сограждан, своего города и страны.
Я уже стал забывать, когда это было.И память всё чаще теребит меня, словно бы спрашивая: а было ли?Но было, правда, было.Помнятся рыбацкие зорьки, дышащие медовым разнотравьем заливных лугов, и просиживание на ароматно пахнущих древесной смолой плотах – бонах, тех самых, подогнанных на буксирах по Сухоне-реке к берегу деловитыми речниками на неспешно идущих по чистой воде речными тягачами «РТ», из динамиков которых неслось раздольное и гремящее над рекой «Ох, как хорошо-хорошо!».
Ранним утром в одной из изб в северной деревне-деревушке Сергиевка, что затерялась на необъятных просторах Тарногского района Вологодской области, зажёгся свет.– Ну, куда вы ни свет ни заря, – укоризненно смотрела на своих внуков Андрея и Николая их бабушка Анна и продолжала своим певучим окающим вологодским говорком, – спали бы ишо, робята, сумерешно ишо так, что даже загороды не видно, а я вот робить буду, робота меня ждёт, на поскотине серавок обряжать буду.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.