Танго в пустоте - [3]
У родителей был дом по Киевскому шоссе, немного не доезжая Гатчины. И вот мы упорно стояли в пробке. Кто-то кому-то не уступил – впереди было несколько аварий. И теперь все ползли медленно-медленно, обучаясь терпению.
Через окно автомобиля я смотрела на низкое, белесое небо. Хмурое и родное. Я по нему скучала… Оно, в отличие от жизни в империи Тигвердов и внезапно приключившейся безумной любви, было реальным.
– Мама, а как мы все будем объяснять бабушке и дедушке? – пробился через мои мысли голос Паши.
– Не знаю, сынок.
– Доверьтесь мне, – отозвался император. – Я в ваш мир прибыл в том числе и для этого.
Это свершилось. Мы доползли!
Кортежем из трех огромных бронированных машин перегородили узкую улочку с высокими заборами.
Калитка была заперта. Я нажала на звонок. За забором раздался злобный рык отцовской овчарки.
– Грей, – хрипло прошептала я, в горле пересохло, глаза защипало. – Греюшка, ты что?
– Мам, он нас реально не узнает? – растерялся сын.
– Работал кто-то очень сильный, – с удовольствием потянулся император. И неожиданно чихнул.
Это было так… невозможно, что мы с Пашей одновременно хихикнули.
– Что ж я – не человек, что ли, – обиделся повелитель империи Тигвердов. – У вас тут воздух невозможный. Тяжелый. Чем пахнет?
– Бензином и гарью, наверное, – пожала я плечами. – Трасса рядом.
– Дома лучше, – укоризненно посмотрел он на меня, намекая, от чего я отказалась.
– Фредерик, – нахмурилась я, резким злым жестом стирая слезу со щеки.
– Простите. – Он взял мою руку в перчатке и легонько приложился к ней губами.
– Грей, – раздался голос, настолько похожий на мой, что Фредерик посмотрел на меня и заулыбался. – Ты чего разошелся?
– Мама, – еле слышно сказала я и позвала, уже во весь голос: – Мамочка!
– Ника! – Мама, тяжело дыша, распахнула калитку. – Ника! Живая!
Я бросилась к ней, вытирая слезы.
– Простите, – отшатнулась она. – Вы кто?
Грей безумствовал. Он припал к земле и злобно рычал. Как я поняла, пес не кидался только потому, что кто-то из свиты императора ему этого не позволял. Собаку придержали на магическом поводке.
– Позвольте я. – Фредерик мягко, но настойчиво отодвинул меня и шагнул вперед, стряхнув перчатки на снег.
– Что вы делаете? – возмутилась мама, но император уже касался пальцами ее висков.
Прошло несколько томительных минут, на протяжении которых маг напевал на каком-то незнакомом языке.
После этого он отошел в сторону, сделав знак стоящему рядом мужчине, что работа окончена. Тот тут же достал из внутреннего кармана что-то вроде фляжки и стал поить маму содержимым. Я решила, что это лекарство, подобное тому, что рекомендовал мне Ирвин, но на всякий случай спросила – все-таки это моя мама…
Мама… Мама! Мамочка… Я вдруг осознала, как соскучилась. Как все это время не позволяла себе даже думать о родителях. Только надеялась, что когда все это наконец закончится, они меня поймут…
– Какая изумительная работа! – восхищенно сказал Фредерик, делая шаг назад. – Изумительная… Тонкая, виртуозная, филигранная… Чкори…
Император замолчал. Он задумался и молчал так долго, что я не выдержала и прервала его задумчивость:
– Фредерик… А при чем тут…
– Чкори – народность, обладающая магией, о которой практически ничего не известно. О магической силе их артефактов ходят легенды. И если расшалившихся детей в нашем мире пугают дассарами, то о любой неразрешимой ситуации говорят, что с этим только чкори справятся.
– Дассары? Чкори? Ничего не понимаю…
– Вероника… Вы слишком много времени проводили в библиотеке поместья, читая о географии и военной истории империи. Но о легендах нашего мира вам мало что известно.
– Я не наткнулась на подобную литературу… Иначе бы непременно заинтересовалась.
– Это и неудивительно. Подобных книг у Ричарда просто нет. Эта литература строго охраняется, но те экземпляры, что находятся в моей личной библиотеке, разумеется, в полном вашем распоряжении. В любое время… – Император посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. Как будто хотел что-то сказать, но не мог. Мне вдруг нестерпимо захотелось попасть в библиотеку дворца и перерыть там все до последнего листика, но тут я услышала крик и резко обернулась.
– Ника! Пашенька! – Мама плакала. В ее взгляде было узнавание. И облегчение. И такая абсолютная радость, что я тоже расплакалась.
– Да придержите вы этого пса! – Фредерик рыкнул на имперском так, что даже Грей на какое-то время замер.
Надо отметить, что с собакой император возился дольше, чем с моей мамой. Наконец он тяжело поднялся с колена, отряхнул мокрый, грязный снег. Кто-то из охранников протянул ему фляжку. Фредерик сделал несколько жадных глотков.
– Где ваш супруг, миледи Журавлева? – обратился он к маме. – И мальчик, которого вы называете Пашей? Надо снять заклятие и с них.
– Ника, – всплеснула мама руками. – Как же так… Мы же были уверены, что ты… Кому же в голову пришло!
– Я думаю, – устало сказал император, – что знаю, кто это сделал. Но я не думаю, что она хотела причинить вред. Герцогиня Рэймская просто прикрывала безопасный отход своего сына.
Глава 2
– Так вы утверждаете, что являетесь императором? – В голосе моего отца не было скептицизма, издевки или недоверия. Звучал лишь профессиональный интерес.
Они никогда не должны были встретиться. Великий князь, родственник самого императора — и бедная талантливая целительница, сирота. Но князя вынесет порталом прямо ей под ноги, истекающего кровью, умирающего. Он назовется чужим именем, она поверит в его искренность. А когда узнает правду, то просто исчезнет из его жизни, не желая быть очередной игрушкой. Но добрые духи, хранящие их мир, дадут Андрею и Ирине единственный шанс спасти свою любовь — самую длинную ночь в году.
Земляне — по мнению галактического совета — существа слабые, живут где-то на окраине галактики, стремятся стать полноправными членами общества — глупость какая! А тут ещё и умудрились сделать что-то такое, что тёмные эльфы — самые безумные и безжалостные воины — объявили их должниками чести. И кажется, что ничто землянам помочь уже не может. Но шаг за шагом жители Земного союза доказывают, что они достойны. Сначала — зваться "достойными врагами". Потом — стать друзьями. А потом — как обычно не вовремя и ни к месту — приходит любовь.
Никогда не знаешь, что больше пригодится в жизни — высшее образование или умение печь блины. Никогда не знаешь, что больше пригодится твоему сыну. Английский или фехтование, которым он занялся из-за аварии. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье. И где потеряешь — тоже не знаешь. Меня зовут Вероника Лиззард. Фамилия вымышленная, признаюсь в этом честно, потому что врать в империи Тигвердов бесполезно. Особенно милорду Верду, Имперскому палачу и бастарду императора. Он сильный маг и чувствует ложь. И только однажды он ошибется и потеряет свое счастье.
Никогда не знаешь, к чему тебя приведет любовь к синим платьям и к журналистике. Никогда не знаешь, кого видишь перед собой. У злодеев тысячи лиц, и надо научиться видеть сердцем.Меня зовут Вероника. С фамилией, как и со статусом в империи Тигвердов, мне еще предстоит определиться, а пока… Пока кое с кем предстоит разобраться, да помогут нам Стихии! И может быть, тогда я наконец-то скажу Ричарду, что…А сейчас под угрозой не только наше чувство, но и само существование тысяч людей под небом Империи, которое перестало быть прекрасным и мирным.
Королевство зельеваров бурлит: принцу приказали выбрать невесту. А что? Не надо было любовными похождениями бесить папеньку! А так - его величество объявил отбор невест. И сто барышень устремились во дворец. Ну как - устремились... Хелен, например, и не собиралась. Хотя и герцогиня, и с принцем дружит. Еще с академии. И королева-мать ее звала. Но... быть невестой принца - дело хлопотное. Небезопасное, опять-таки. А она хочет заниматься зельеварением. Да и сестра младшая - чудит. Так что отказывалась от "высокой" чести как могла.
Я тут попал в другой мир... и знаете, что меня больше всего расстраивает? Тут нет гугла. А как бы было удобно... Эй, гугл, как расколдовать злую королеву если ты - инвалид-колясочник? Эй, гугл, как правильно проводить феминистскую революцию? Эй, гугл, как пользоваться летающим кораблем? Эй, гугл, рыцари какого клана самые лучшие? Но увы... гугла нет. Так что приходится справляться самостоятельно.
Матвей Авдеев, или просто Авдей, был своенравным студентом, привыкшим жить по своим правилам, которые он сам и устанавливал. Но всё изменилось, когда вместе с друзьями они отправились на каникулы за город…
После ночи, проведённой с незнакомцем, жизнь Эмили круто меняется. Болезненная привязанность и странности окружают девушку со всех сторон и не дают спокойно жить. Тайны затягивают всё глубже, и уже нет возможности вырваться из западни. Кому верить: незнакомцу, после ночи с которым осталось непонятное, практически невозможное побороть притяжение или мужчине, что готов помочь разобраться во всех тайнах и странностях, творящихся в жизни Эмили? Неправильный выбор может стать роковым. Привычный мир рухнет в одночасье, когда раскроются тайны и станут известны истинные мотивы.
Странное условие старого герцога — ровно за месяц до своего 33-го дня рождения наследнику прибыть в родовой замок, прочитать и выполнить дополнение к завещанию, без чего оно не вступит в полную силу. Нелюбимая, нежеланная, преданная и проданная — сможешь ли ты выжить, спасти свое счастье и заново научиться доверять?
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.
Он думал, что спасает девушку от себя… Но Стихии решили по-другому, и теперь он спасает ее от него, его от себя, и вместе они спасают Мир! Мир, до которого ему нет никакого дела, провались оно все в Пустоту!
Мир рухнул. Я потеряла любовь и доброе имя. Все, что у меня было… Что же мне остается? Я потребовала правосудия императора. Я имею право на него, ведь мои родители погибли за империю. Меня пытаются убить, а помощь приходит от ректора нашей академии, которого я считала бесчувственной статуей. Почему же я раньше не замечала, как его глаза полыхают синим пламенем, когда он видит меня? В детстве мы с бабушкой гадали на закатах. Кровавый — к беде, рыжий… Как дождаться рыжего заката, что — по поверьям — принесет счастье?