— Хо…ро…шо, — с трудом выговорил Саша и зашелся в приступе кашля. Больно не было, он вообще ничего не чувствовал. Угасающее сознание отметило, что рот наполняется кровью, но Сашу это не взволновало. Рука упала. Саша лежал на спине и смотрел в ярко-голубое небо, обрамленное зеленой травой.
Сделав очередной шаг, Генрих заметил, что каменные осыпи под ногами сменила грунтовая дорога, не очень широкая, но ровная. Оглянувшись вокруг, он увидел дома. Они дошли до деревни. Оставалось пройти еще два километра. Генрих почувствовал, что его покидают силы. Два километра? Он и двести метров не пройдет, подумалось Генриху, но он все равно сделал шаг вперед, за ним еще и еще. Впереди зашумел мотор, послышался скрип тормозов. Из окружающего Генриха тумана показалась человеческая фигура. Человек что-то спросил, но Генрих не ответил. Он даже не услышал вопрос. Ноги подкосились, и Генрих повалился на бок, а на него упал обессиленный Цви.
Того, как их с Цви грузили в бронированный автобус, Генрих уже не увидел. Второй раз за этот день он потерял сознание.
— Ну что разлегся, вставай, — Саша услышал странно знакомый голос и открыл глаза. Над ним кто-то стоял, заслоняя солнце.
— Михалыч? — удивленно спросил Саша и вскочил на ноги.
— Он самый, — улыбнулся стоявший перед Сашей Михалыч. — Пойдем, нас ждут.
Михалыч стоял, широко расставив обе ноги и улыбался, глядя на Сашу. Он был одет в потрепанную, но чистую гимнастерку, на которой ярко сверкала медаль «За отвагу». Солнце сверкало на носках хромовых сапог.
— Ты… Твои ноги, — удивленно сказал Саша. — Значит, ты…
— Ты тоже, — улыбнулся Михалыч.
Саша посмотрел вниз и не удивился, обнаружив там свое бездыханное тело.
— Я тоже… — задумчиво сказал Саша и посмотрел на Михалыча.
— Нас ждут, — повторил тот, повернулся и пошел прочь. Его фигура точно светилась изнутри.
— Знаешь, ты был прав… — Саша догнал Михалыча и они пошли рядом. Саша размахивал руками, что-то горячо втолковывая Михалычу. Две фигуры растворились в солнечном свете. Цикады вокруг мертвого тела осмелели и снова завели свое вечное «ри-ри-ри». Жизнь продолжалась.
24-25 мая 1948 года сводный отряд, состоящий из частей 7-й бригады и бригады «Александрони» предпринял неудачную попытку овладеть стратегически важным перекрестком у деревни Латрун. Этот бой вошел в историю, как «операция Бин-Нун (алеф)». Позднее было предпринято еще несколько столь же безрезультатных попыток овладеть Латруном. В этих боях еврейские отряды ориентировочно потеряли в общей сложности около 500 человек. Некоторые исследователи называют цифру в 2000. Об арабских потерях данных нет. Насколько этому можно верить, не мне судить. Учитывая, что с арабской стороны евреям противостоял Иорданский Арабский Легион, отлично обученный и вооруженный, под командованием опытных офицеров, можно предположить, что соотношение потерь не в пользу евреев.
Большинство исследователей сходится на том, что неудачи первого штурма были обусловлены отсутствием точных разведданных и критической недооценкой сил противника со стороны еврейского командования. Также не вызывает сомнений факт, что многие из участников как первого, так и второго штурма были необученными репатриантами, в буквальном смысле «только с корабля».