Танго на троих - [82]

2003 год

На бабкиной даче мне действительно понравилось. Два дня я гуляла по лесу, впитывая пьянящий аромат природы. Наверное, она делилась со мной жизненными силами, потому что у меня вдруг появился аппетит, и спать я стала спокойнее. Я много купалась в реке и даже с удовольствием загорала. Вот загорю дочерна, и пусть бабка объясняет друзьям и соседям, откуда у неё темнокожая внучка. Эльвира не тревожила меня абсолютно. Кормила регулярно и вкусно, но обращалась ко мне лишь в случае крайней необходимости. Не то чтобы она объявила мне бойкот, скорее, опасалась нарваться на грубость. А на меня снизошло умиротворение, и затевать скандал не было никакой охоты. Но Эльвире-то об этом знать необязательно, пусть лучше помалкивает в тревожном ожидании бунта.

А в воскресенье вечером, когда настала пора возвращаться в город, я вдруг поняла, как же мне не хочется покидать это удивительное место, и решилась обратиться к бабке:

– Эльвира, а мы не могли бы пожить на даче? До города ведь недалеко и Леонид Петрович мог бы ездить на работу отсюда.

– Ох, Дианочка, деточка, тебе и правда здесь понравилось? – бабка всплеснула руками. – Ты даже не представляешь, как я рада! Конечно, я предложу Лёнечке, да он и сам об этом подумывал. Ведь у нас тут такая красота, а воздух какой! – бабка в сотый раз принялась описывала красоты окружающей среды и пользу от пребывания в этой самой среде, а я ловлю вечернее солнышко и с наслаждением слушаю стрекотание кузнечиков. Благо, бабке так и не удалось их перестрекотать.

* * *

Уже целый месяц мы живём на даче, и мне здесь совсем не скучно. Я очень много плаваю, загораю, подолгу гуляю в лесу и танцую. Танцую я постоянно, хотя Серёжа приказал мне больше отдыхать и не затанцовываться, как он выразился. На нашем последнем занятии, после двухчасовой тренировки, я умудрилась хлопнуться в обморок. Жуть! Серёжа с Витьком испугались страшно и решили устроить мне отпуск. Точнее, Серёжа решил, а Витёк вынужден был согласиться.

Узнав, что я планирую жить на даче, Серёжа очень обрадовался и приказал мне набираться сил в течение целого месяца и даже не сметь соваться в город, а иначе он продлит мне каникулы. А ещё дал строгий наказ отъедаться. Даже смешно – хореограф заставляет воспитанницу набивать пузо. Ну уж нет, Серёженька, я только успела ощутить себя стройняшкой, и вовсе не готова снова видеть в зеркале тётиху-бегемотиху. Да и аппетит у меня пропал. Бабка сначала очень переживала, но Полкан её успокоил, что у подростков такое бывает, особенно в летний период. По утрам я совсем перестала кушать и пила лишь несладкий чай с лимоном, а от еды меня и вовсе тошнило. Но жаловаться Эльвире я не посчитала нужным, а то ещё лечить меня начнёт или к врачу потащит, а значит, придётся покинуть дачу. Зато к вечеру я всегда чувствую себя превосходно и даже ем с удовольствием, нагуляв за день аппетит.

Как же я жду завтрашний день! Уже завтра заканчивается срок моего вынужденного отпуска, и я поеду в город к своим парням. Я жуть как соскучилась по нашим совместным занятиям и по Витьку с Серёжей. Да и девчонок давно не видела. Бабке совсем не нравится моя идея ездить в город на тренировки. А дело в том, что они заканчиваются позднее, чем полковник возвращается с работы, и он не сможет отвозить меня на своей машине. Но Эльвиру я не уговаривала, а просто поставила перед фактом, что буду возвращаться с последним автобусом, а в это время ещё светло и бояться мне совершенно нечего.

Рано утром я напросилась ехать в город вместе с Полканом. Вчера Дашка вернулась с родителями из Сочи, а Янка специально вырвалась на три дня из деревни, где обычно проводит летние каникулы, батрача на бабулином огороде. Эльвиру я сразу предупредила, что ночевать останусь у Дашки и даже предложила позвонить Дашкиным родителям и проверить, а не выносить мне мозг подозрениями и фантазиями про всякие опасные ситуации, якобы подстерегающие меня на каждом шагу. К тому же, самую опасную ситуацию, которая могла со мной случиться, бабка уже прошляпила, так чего теперь-то дёргаться.

2

Дашка меня встретила счастливая и загорелая. Загар, конечно, был слабоват из-за её чересчур светлой кожи, зато волосы выгорели добела, и даже брови с ресницами посветлели. А вот Янка стала тёмной, как папуаска, но всё равно не шоколаднее меня. Мы покрасовались друг перед другом загаром, поделились впечатлениями и рванули разглядывали Дашкины обновки.

– Ты в этой шляпе, как Тортилла, сними и не позорься, – вынесла Дашка свой вердикт Янке, примеряющей её пляжную панаму.

– Просто из твоих тряпок на меня налезла только шляпа, – сокрушается бесхитростная Янка.

– А жрать надо меньше, вон с Динки пример бери – стала, как кипарис.

Я вступилась за Янку и, шлёпнув себя по круглой попе, констатировала:

– Даш, я на свой «кипарис» твоё шмотьё тоже не натяну.

– Просто у тебя другая конституция, ты – девушка-груша, а я… – начала было Дашка.

– А ты анорексичная морковка, – быстро вклинилась Янка. – А думаешь, что идеал красоты. Так что давай, альбинос засушенный, прячь свои чехлы для удочек, они всё равно никому не налезут, кроме тебя и дождевых червей. – И Янка с демонстративным презрением откинула от себя Дашкин узенький сарафанчик.