Танг - [6]

— Северянин что ли?

Я проигнорировал его вопрос, поднялся по ступенькам и толкнул скрипнувшую дверь.

— Совсем оборзели, — зло буркнул стражник мне в спину. — Не воюют, так ещё и со стражей не общаются!

Когда я вошёл внутрь таверны, на меня уставилось сразу же несколько пар любопытных глаз местных завсегдатаев. Видать, стражник не просто так стоял здесь неподалёку — рожи у завсегдатаев были как у последних отморозков, а трактирщик оказался настолько толст и уродлив, что запросто бы сошёл за борова в голодный год. Похоже, у этой таверны специфическая репутация, и Зара не зря велела мне зайти именно сюда. Её бугаев в любое другое приличное место бы так просто не пустили. Идеальное место, чтобы совершить передачу сомнительного с точки зрения закона товара. Или найти неприятностей на свою шкуру.

Несмотря на то, что до захода солнца оставался ещё час-другой, здесь уже царил полумрак, с которым слабо боролось множество свечей и масляных ламп. Деревянный пол был заляпан толстым слоем жира и регулярно обновляемой чужой слюны, но при этом на удивление без уличной грязи. Слева стойка с выпивкой, за которой трактирщик с весьма довольным видом пересчитывал дневную выручку, за этой стойкой и собралось большинство посетителей — всего четверо, но, как я подозревал, через час здесь будет не продохнуть. Прямо, у противоположной стены, находился танцевальный зал с камином и подозрительно чистым и свежим ковром на полу. Я так подозреваю, что под ним увижу множество засохших пятен крови, оставшихся после кулачных боёв. Справа возле меня несколько маленьких круглых столиков со стульями, чуть в отдалении — лестница на второй этаж, с комнатами для постояльцев.

А ещё здесь воняло. Дешёвой выпивкой, пережжённым, но при этом наверняка плохо прожаренным куском мяса, навозом и много чем ещё, чем не должно вонять в нормальной таверне.

— О, северянин! — в мою сторону тут же грубо ткнули пальцем.

Не люблю я этого. Кулаки тут же начинают тяжелеть, наливаться кровью в предвкушении.

Но сдерживаюсь.

— Да, — согласился я, проходя мимо него. — Зовьен — слыхал о таком городе?

— Ох, ё… — присвистнул мой собеседник. — Далеко забрался же ты, однако! Что, в тёплые края потянуло?

— Да! — резко ответил я, всем своим видом демонстрируя, что больше я болтать не намерен.

— Понаехали тут, — буркнул другой пьянчуга, прикладываясь к своей кружке. По его не стриженной и неопрятной короткой бороде тут же потекла струйка пены. — Из-за таких как ты я работу-то и потерял! Чтоб вас всех Молдур побрал!

— Эй! — возмутился его сосед. — Да ты сам два года назад приехал из Галгуха…

Дальнейшее я уже не слушал.

В предыдущей деревне я с помощью почтовых голубей связался с людьми Зары, и они назначили время встречи в этой таверне — ближе к полуночи, когда луна поднимется над холмами. При этом они предупредили меня, чтобы я их не искал — они сами ко мне подойдут; добавили только, что их будет двое, и они назовут моё имя. Поэтому я в ожидании выбрал себе место в углу комнаты, там, где я мог видеть почти весь первый этаж таверны. Заказал у бармена немного пива и тарелку с похлёбкой — от запаха горелого мяса меня начинало подташнивать, именно поэтому я не стал его брать, понадеявшись, что запашок отвратной похлёбки его сможет перебить хоть на время.

С заходом солнца действительно стал прибывать народ. Одними из первых заняли самый большой стол три стражника и тут же уселись играть в кости. Затем пришла группа крестьян, со второго этажа спустилась толстая жена бармена, принявшаяся обслуживать местный люд. Затем по одному по двое стали подтягиваться и остальные. После того, как солнце зашло окончательно, первый этаж таверны действительно набился под завязку. Стражники первое время подозрительно косились попеременно на меня и на мой благоразумно предварительно замотанный в тряпьё топор, но ничего не говорили и не подходили, в конце концов потеряв всякий интерес. Да, северянин, да, похоже на топор — здесь и своих лесорубов хватает, правда, окрест на несколько миль рубить уже давно нечего. Не напивается, не буянит, топор не достаёт. Значит, как пришёл, так и уйдёт, задерживаться сильно он здесь не хочет.

Наконец, появилась луна. Ненадолго осветила всё вокруг своим холодным серебристым светом, после чего быстро скрылась за тучами. На улице задул ветер, где-то недалеко начали грохотать ставни. Дело явно шло к дождю.

Ко мне никто не подходил.

Нескольких совсем упитых мужиков вынесли наружу их же товарищи, и через некоторое время их места заняли новые посетители. Пришли два соназга и три крагера. Ни тех, ни других я в жизни никогда доселе не видал, хотя и слышал рассказы про них, их внешность и поведение.

Всё, что молвили про соназгов, оказалось правдой, ну или очень близким к ней. Соназги бы успешно сошли за людей, но только небольшого роста — явно меньше двух аршинов, но не сильно, максимум на пядь. Кожа бледная, как у мертвецов, но с отчётливым серым оттенком, похожая на камень или на скалу, среди которых они в обычности и жили. Чёрные как смоль волосы, толстые, но редкие. Лицо как у человека, но только глаза несколько больше, отчего практически не вращаются, и соназг вынужден вертеть башкой, чтобы оглядеться. Здоровенные прижатые к черепу уши как у пещерных крыс — с помощью них они, по слухам, могут ориентироваться в кромешной тьме. Передвигаются осторожно, невольно сутулясь, словно боясь удариться башкой о потолок, при этом стараются коснуться ладонями любой поверхности, благоразумно исключая, разве что, людей. Взгляды, да и мимика у них презрительно-равнодушная, даже несколько высокомерная, но со стороны видно, что они пытаются скрывать свои чувства. Нет ничего хуже, если ты — карлик-соназг, при этом высокомерно смотрящий на каждого встречного. В трущобах ты не пройдёшь и сажени, не получив по ушам.