Танец змей - [103]
Я как раз зажег первую свечу – воск вскоре закапал на старинные половицы. По обе стороны этого крыла были витражные окна, а изящные резные арки камня сливочного оттенка соединялись у нас над головами в готический сводчатый потолок. Ни книг, ни полок здесь не было. Продолговатое широкое помещение скорее напоминало богато убранную церковь. Я сразу же понял, где мы.
– Это просколиум, – сказал я.
– А книги-то где?
– На втором этаже. Лестница, видимо, там.
Я показал на северную часть крыла, где сквозь витражное окно с улицы попадало немного света от фонарей. Макгрей взял еще одну свечу и зажег ее от моей. Он помог мне подняться, подобрал книгу с пола, и мы направились в ту сторону – пламя свечей плясало, поскольку шли мы быстро.
Слева мы увидели тяжелую дубовую дверь.
– А эта куда ведет? – спросил Макгрей.
– Прямо на улицу, – сказал я, и Макгрей недовольно крякнул. Это был один из множества запертых входов, которыми мы не смогли воспользоваться.
Напротив этой двери высилась темная арка, которая вела к лестнице. Мы свернули туда, и в тот же самый миг, смешавшись со звуком моих шагов, раздался приглушенный лязг металла.
Мы с Макгреем замерли на месте. Звук повторялся с неравномерными промежутками – где-то у нас за спиной. Из-под пола. Мой пульс ускорился.
Мы молча ждали – дыхание Макгрея собиралось облачками над его свечой.
– Это они? – пробормотал я.
Мы прислушались – Макгрей с хмурым видом. Лязг постепенно утих, но наступившая тишина тревожила не меньше.
– Давай-ка поспешим, – процедил Девятипалый, и мы двинулись дальше.
Ступени были низкими, лестница широкой – ничего общего с удушливыми коридорами Йоркского собора, – и мы быстро поднялись на второй этаж.
Мы вышли с лестничного пролета, и я очень осторожно поднял свечу повыше, опасаясь, что совершу одно неловкое движение – и либо она выпадет у меня из рук, либо выбросит искру, и вокруг сразу же вспыхнет пожар. Масштабы библиотеки медленно проступили во тьме.
Мы увидели набитые книгами двухъярусные стеллажи высотой в пятнадцать футов, которые занимали все крыло, от края до края. Ряды тонких дубовых колонн поддерживали балконы, на которых находились самые высокие полки, – каждый из них был снабжен лестницей на колесиках. В воздухе, пусть и прохладном, стоял терпкий, чем-то схожий с коричным аромат кожи и старой бумаги. Над нами в сиянии свечи тускло поблескивал средневековый кессонный потолок, богато украшенный орнаментами и позолоченной резьбой.
– Это Отдел искусств, – сказал я. – Мы приходили сюда поглумиться над парнями из Школы богословия.
Я посветил в сторону остроконечной каменной арки в самом центре крыла. От нее начинался просторный темный коридор.
– А вон библиотека Хамфри, – пояснил я, указав на арку. – Каталог должен быть там.
Он обнаружился именно там, где я и ожидал его найти, – прямо за аркой, напротив стола библиотекаря. Каталог представлял собой лишь аккуратный книжный шкаф, уставленный томами, которые были явно новее, чем все остальные издания вокруг. Я бросился к нему и посветил на корешки книг. Макгрей тоже подошел – сразу стало светлее.
– Хергест, говоришь? – спросил я его.
– Ага, «Красная книга Хергеста».
Вскоре я нашел соответствующий том каталога. Единственной здоровой рукой я держал свечу, так что снять его с полки пришлось Макгрею. Он отнес его на стол библиотекаря (а заодно и нашу книгу-фальшивку) и раскрыл.
– Ищи, – велел он и забрал у меня свечу.
– Будем надеяться, что запись все еще соответствует действительности, – вздохнул я, спешно перелистывая книгу. – Эти штуки имеют обыкновение быстро устаревать.
– А картотекой тут не пользуются, что ли? – удивился Макгрей.
– Она только для печатных книг. Перечень древних манускриптов – в этих каталогах. Старая традиция.
Я вел пальцем по бесконечному алфавитному указателю, краем глаза видя, что Девятипалый с тревогой поглядывает в сторону лестницы.
– Есть, – сказал я – сердце мое совершило кульбит, когда я увидел нужный титул. – «Красная книга Хергеста», MS III. Господи, ну и древний же шифр.
С этими словами я шагнул в арку и очутился в крыле Хамфри. Мы шли вперед, выставив свечи перед собой – их свет выхватывал из глубокой тьмы нескончаемые ряды старинных книг с выцветшими, а в некоторых случаях – и раскрошившимися корешками. Здешние стеллажи были ниже, к каждому крепился стол, два ряда их тянулись по обе стороны продолговатого зала. Над ними между расписными балками висели мрачные портреты маслом. Те землистые, растрескавшиеся лица елизаветинцев, казалось, с возмущением следили за открытым огнем в наших руках.
Шифры манускриптов были записаны на бумажных карточках, закрепленных на торцах стеллажей. Как я и ожидал, наша книга, похоже, была в самом конце зала. Я ускорил шаг.
Вновь до нас донесся металлический лязг, и вновь мы застыли.
Казалось, что звук этот исходит из самих стен, и когда я понял это, сердце у меня заколотилось как бешеное.
– Они что, по чертовым трубам ползут? – пробормотал Макгрей.
– Я… я не понимаю, как это возможно, – сказал я. – Им пришлось бы взбираться по идущему вверх трубопроводу, а он…
