Танец В Небесах - [42]

Сай было вскинулся идти с ним, но Джас только кивнул на мамочку и деда. Договорились, что в случае какой-то неприятности, в схватку вступать не станет, а постарается незаметно отойти.

Чего-чего, а умение маскироваться и выжидать у Джаса имелось с тех ещё, давних пор — в набегах, бывало и сутками сидели неподвижно.

Оставив своих дорогих за густыми кустами, Джас неспеша стал спускаться в долину, чем ниже он спускался, тем больше не нравилось ему все — он помнил совсем другой воздух родной степи. Сейчас же, вместо весеннего благоухания от расцветших одновременно цветов и разливающегося в воздухе чудесного аромата, пахло чем-то прелым и горелым. Так, помнится, пахло когда маленький Джас, доведенный сестрами до озлобления, поджигал им в отместку войлок в комнате для игр, где любили играть эти змеи. Будучи молодым, наглым и жестоким, Джас бы не стал заморачиваться и попер бы напролом — сейчас же, битый жизнью, он неслышно шел, осторожно ступая на запах со стороны ветра, потом пополз, услышал обрывки разговора:

— Джайм… ис … ста… ый, буд… ет … ем легко…

Джас совсем затаился, услышав имя отца.

— Жив, значит?

Едва-едва, проползая по миллиметру, подполз ближе и замер у большой кочки, щетинившейся острой травой-резой — встречались в степи такие островки травы, растущей именно на кочках, и мало кто не знал, что малейшее прикосновение к острой травке чревато порезом, из которого потом долго сочится кровь, и заживают такие порезы весьма не скоро. Вот и выбрали непонятные люди такое местечко, и совсем не опасаясь — объезжали-обходили такие места и люди, и животные — особо не таясь, о чем-то говорили…

Джас, имеющий большой опыт, сорвал пяток плотных листиков стелющейся по земле травки и, сложив три вместе, осторожно отогнул несколько острых травинок. Впереди полулежали три человека, явно не степняки, скорее всего, смесь айнов и степняков, и негромко переговаривались:

— Вот вернется Ольм из этого княжества, наверняка, там пир горой, а мы как раз и подгадаем! Думают, если Черна казнили, то все-мы лапки кверху. А мы вот вам — подарочек!! Пока Джаймис узнает, пока повернется, стар он стал. Джас, тот да — всю степь бы перевернул, с тем бодаться было — упаси Великий! Да уж сколько годов, как сгинул, а его главный враг… — говоривший заскрипел зубами, — вот кого я бы на кусочки порезал, на маааленькие! Так, — он прислушался, — слышу топот, — Ольм, похоже?

Привстал, всмотрелся:

— Точно, он!

Джас совсем затаился, он узнал этого, что скрипел зубами, вспомнилось, что в последний набег он не поехал — сразила его тогда лихвова болезнь — не вылазил из отхожего места. Джас тогда ещё взял на заметку — после набега, вернувшись, избавиться от трусоватого, вот как довелось встретиться.

Ольм, подскакавший через пяток минут, торопливо сказал:

— Надо уходить, там, вместо праздника и веселья, отряд прискакал, Сури — за старшего, я в толпе был слышал, как он вещал. Договорились, и ни с кем-нибудь, а с Людигом — грурги будут помогать всех свободных людей, то есть нас — вылавливать!

— Ха, пусть попробуют найти!! — воскликнул знакомец Джаса.

— Ты что, совсем ум потреял? Забыл, что эти птички могут летать?

— Пока до нас долетят!

Ольм сплюнул:

— Вы как хотите — я домой возвращаюсь! Не нужны мне все ваши богатства, жалею я, что связался с вами тогда. Сладко пить и есть хотел, а теперь вот начнут по степи гонять, как лихва.

Он повернул коня и, взмахнув плеткой, поскакал было обратно, но свистнула стрела, и Ольм завалился набок, конь рванулся вперед.

— Не догоним, даже если и ещё жив — к вечеру сдохнет. Плохо, кровь пролили, к вечеру здесь объявятся падальщики, надо уходить!

Джас понаблюдал, как эти три негодяя собирали свои пожитки, долго засовывали под большую, подрытую заранее кочку, оставляя в схроне что-то тяжелое, потом неспешно, по одному, зашагали в сторону предгорий. Джас порадовался, что путь их пролегал намного левее от оставленных им, дорогих ему людей. У него темнело в глазах от одной мысли, что эти скоты могут только увидеть его сына и, тем более — Вилью.

Выждав время, Джас, выросший в степи, прикинул на какое расстояние могли уйти эти… и подумав, решил-таки посоветоваться с Юнчи и Симом, что и как делать дальше. Опять же осторожно, пригибаясь — в ином месте и проползая, начал продвигаться к кустам, сзади послышался конский топот…

Испуганного коня с убитым на спине гнали лихвы, два крупных серых самца. Ещё немного и они его достанут.

Свистнула одна стрела, потом вторая, и оба лихва забились в агонии.

Джас ухитрился прыгнуть и схватить коня за уздечку. Конь храпел и пытался вырваться из крепкой руки Джаса. А он тихонько приговаривал и поглаживал его по морде, с удивлением осознавая, что он безумно соскучился по этим животным.

— Тихо, тихо!

Конь успокаивался, Джас посмотрел на убитого, понимая, что нельзя так явно оставлять следы — мало ли эти скоты вернутся. Степняка надо похоронить, а этих оттащить хотя бы немного в сторону. Подумал, потом точно зная, что в суме у степняка всегда есть веревки, потянул к себе её и услышал едва слышный стон.

— Ох ты, живой, значит! Явно, много знает, что делать?