Танец В Небесах - [34]

Потом был допрос Черна, тот молчал.

Людиг послал срочное сообщение в столицу, и к утру прилетел Фейх. Покопавшись у Черна в мозгах, долго сидел и растерянно смотрел на Людига:

— Великий путник!! Какой мерзкой тварью может быть человек! Возомнить себя выше всех и исподтишка гадить всем. Все эти туманы в степи — его рук дело, набрал себе в помощники всякое отребье, те и ездили по степи, где поотдаленнее, там и устанавливали емкости с отравой. Сильно надеялся Черн при помощи отравы и хитрости стать, не больше не меньше — Властителем! Сколько ненависти и дерьма в его голове, противно!

Ликт принес от Сель отвар из мифры, для Фейха, тот подивился, что в глухом углу и вдруг есть мифра, прихотливая и редко встречающаяся трава.

Людиг печально вздохнул:

— А ещё и цветы зюм постоянно цветут.

— Где? — вскинулся Фейх. — Не может быть??

— Отдохни, и я тебя туда отвезу, сам увидишь.

Пришла незваная никем Сель и с порога напустилась на Фейха.

— Старые свои глаза открыть пошире не мог? Проверил одну идиотку, решил, и вторая такая же? Да знаешь ли ты, что цветы зюм все три месяца стояли возле неподвижной девочки и не вяли.

— Как, не вяли? Они же на третий день осыпаются? — не поверил Фейх.

— Вот так и не вяли, и цвели цветы беспрерывно, я, старая, тоже идиотка. Только после их с Людигом слияния поняла — именно эта девочка так необходима грургам. А ты — болван, все испортил.

— Не может быть!!

— Пошли, я тебе кой чего покажу!! — старая Сель с невероятной прытью неслась к пещере, там подвела его к закутку.

— Смотри, когда Людиг и Ленка были здесь, на этой полянке только высохшие корни были, а после их ночи, здесь ковер из цветов за ночь вырос, Людиг скажи?

— Да, на моих глазах распускались цветы!! — заторможено и с болью в голосе ответил Людиг.

На полянке, усыпанной ковром из лепестков цветов зюм, было много мифры, и только посредине одиноко цвел один-единственный цветочек зюм. Сель всхлипнула:

— Я, как Леена пропала, каждый день сюда прихожу и умоляю цветок и Великого, чтобы он не осыпался — пока жив цветочек — жива и моя девочка!! И чтоб ты знал, старый придурок, у них с Людигом зародилось потомство, и плюнь мне в глаза, если дите у них не станет именно тем, кого столько долго времени ждут грурги!!

На Фейха было жалко смотреть:

— За всю свою долгую жизнь так не ошибался!

Людиг через силу сказал:

— Давай с этой нечистью разберемся. А потом все силы бросим на поиски моей Леены.

— Да-да, — виновато взглянул на него Фейх.

После прочтения Черна стало понятно, почему он начал пакостить со степняков — когда-то единые и очень мобильные степняки зажирели, обленились, появилось много удельных князьков — вот он и начал, не спеша, стравливать их, стараясь направить все недовольство на Джаймиса.

Участившиеся случаи гибели простых людей должны были явственно указать именно на воинов Джаймиса, а сам Черн — земля слухом полнилась, что у Ликта возле крепости внезапно начала расти трава мифра, которая Черну ох как была нужна, да не давалась она ему, вот и решил пожить в крепости под видом обычного травника — знал же, что старая Сель почти отошла от дел.

Облазил все окрестности, бесился, видя, что Леенка постоянно приносит эту траву. Следил за ней, ходил почти след в след, но так и не смог увидеть мифру, пряталась она от него, а уж цветы зюм видел только в книгах. К Леенке не рискнул подкатиться, видел же, что она серьезная и могла в два счета его заподозрить в чем-то, а вот вторая — полностью её антипод, та, да, ослепленная завистью, быстро поддалась его влиянию, все складывалось более чем удачно, но пришлось подождать — приехали степняки и Людиг.

Вот тут-то Черн затаился, наслышан был про жестокость и умение Людига распознавать врагов. Не мог и предположить, что зависть Нинкина перельется через край — мало того, что Леенка отлично справлялась со всякой работой, так ещё и вылезла со своими умениями в спорте, Нинка сходила с ума от злости, видя, как Ленку постоянно окружает молодежь, как потянулись все на спортивные площадки, город все больше оживлялся. И в этом была большая заслуга Ленки.

Черну опять подфартило — по его плану в степи появился этот удушливый туман, и страшный Людиг ускакал, прихватив с собой Ликта. Вот ту-то он и начал свое основное дело — руками Ирви убрать эту ушлую Ленку, придушить старуху Сель и тихо исчезнуть с запасами травы мифры.

Но не учел одного — злобы Нинки. Та сделала все по-своему, перестаралась с дозировкой яда, сдуру полезла в ценности, собранные горожанами. Весь город подозрительно насторожился, и у Черна не было никакой возможности добраться до старухи. А на следующий день было поздно — Людиг приехал, а там и наступило то, чего опасался Черн, его бросили в темницу, он поначалу и не взволновался, надеясь утопить полностью эту дурищщу. Но кто же знал, что прилетит Фейх, вот и не пришлось Черну стравить между собой сначала степняков, затем оставшихся сделать послушными куклами — вот для этого и нужна была мифра, а потом уже развязать войну с почти бескрылыми грургами. Пусть бы грызлись, он Черн, подождал, и такое желанное Всевластие упало бы само на него, как спелое яблоко. Посоветовашись с Айхо, отправили гонца к степнякам, и через три дня вершился суд над неудавшимся Властелином и его помощниками. Собрались все жители города, прилетел их Правитель Айхо, прискакали степняки, ни один из князьков не отказался приехать — начали понимать, что вот так, разрозненно их ещё какой-нибудь зарвавшийся, жаждущий власти на крови людской, уничтожит, вот и прискакали по первому зову Джаймиса, чего давно не было. Да и зная, что будет Айхо, с которым шутки плохи, прискакали все. Из троих — Черна, Ниинки и Ирви, оправдали только Ирви, тот отправлялся к степнякам, на окраину их страны, служить простым воином, поступая в полное подчинение к ним. А Нинку и Черна, единогласно, всем народом, приговорили к казни. Одна только Сель знала, что будь здесь её названная дочка, она была бы против такого приговора Нинке, опять бы пожалела, но от неё не было ни слуху ни духу. Все сданные горожанами вещи вернули назад, а Людиг постоянно доставал из под одежды единственную вещь, оставшуюся ему от его радости иномирской — необычную цепочку желтого металла и кружочек с каким-то знаком.