Танец убийц - [134]

— Неправда, — возразил Александр с непоколебимой уверенностью.

— Ох, если бы у меня было столько мужества, как у тебя, Саша.

Впервые с тех пор, как Драга его знала, она чувствовала себя ребенком, а в нем видела взрослого.

Так стояли они, обнявшись и поддерживая друг друга, когда услышали снова приближающийся топот.

— Это опять они! — прошептала Драга.

— Подожди! Может быть, это охрана идет к нам на помощь.

Приближающийся громкий шум и доносившееся с разных сторон эхо быстро рассеяли надежды — это была не охрана, опасность становилась все ближе. Ворвавшиеся попали в будуар. Звон разбитого фарфора мешался с проклятиями впавших в бешеную ярость мятежников.

— Ваза из севрского фарфора, ее подарил твоему отцу президент Карно, — сказала Драга. — Ужасно жалко. Она неповторима.

Александр внимательно прислушался.

— Эти мерзавцы пьяны. Их не так много, не больше двадцати. Напились где-то вместе и решили штурмовать Конак. Это не запланированный переворот, что-то вроде спонтанной вспышки. Они пьяны и вообще не понимают, что творят.

— Не обманывай себя, Саша, они прекрасно все понимают. Как раз этого мы уже давно опасались. Кажется, что…

Ее слова утонули в грохоте взрыва, которым была взорвана дверь в спальню. Драга вскрикнула, но тут же закрыла ладонями рот, чтобы заглушить полные страха рыдания, буквально потрясавшие ее.

Эхо от взрыва еще долго разносилось в разные стороны. Сквозь тонкую щель между железной дверью и рамой можно было слышать обрывки слов, доносившихся из расположенной рядом спальни. Александр больше не мог заблуждаться насчет природы восстания. Ворвавшиеся осыпали проклятиями и его и королеву, вымещая злобу на супружеской кровати. Он безошибочно различил голоса людей, в чьей преданности никогда не сомневался.

— Это полковник Мишич, — прошептал он Драге.

— Боже мой, они тащат за собой генерала. Он должен сказать им, где мы, но никогда не скажет. Боже, благослови нашего Лазу.

— Мишич! — Александр не верил своим ушам. — Мишич — значит, и вся армия. Ну и подлецы!

— Они не знают про этот альков. Но кто-нибудь им все равно покажет.

— До сих пор никто не показал, значит, у нас есть шанс.

— Рано или поздно нас найдут.

— До той поры может многое измениться.

— Если нам повезет.

— Пока нам всегда везло. Если бы Лаза поднял вовремя по тревоге охрану, Мишича с его бандой здесь не было бы.

Они слышали, как люди зашли в ванную комнату, как затем полковник Мишич, явно не знавший, что предпринять, скомандовал идти на поиски в Новый Конак.

— Теперь мы спасены, — прошептал король.

Слышны были звуки удаляющихся шагов. Последовало молчание, которое время от времени нарушалось, когда кто-то возвращался в спальню, выдвигал ящики и рылся в их содержимом.

— Что это? — спросила Драга.

— Они грабят, — в ярости сказал Александр. — Завтра я наведу порядок. И первым, кого я погоню из дворца, будет Лаза.

— Но Саша, он же не сказал им, где мы.

— Это его вина, что все зашло так далеко. Он отвечал за безопасность дворца. Ничего себе безопасность! Король и королева должны прятаться в темном алькове, как дети, которые боятся наказания! Толпа пьяных офицеров врывается во дворец, как будто это заброшенная хижина в горах! Нет, Лаза должен уйти!

Грабители тем временем ушли из спальни. Наступившая тишина пугала Драгу больше, чем шумная суматоха.

— Ты несправедлив, Саша! Лаза очень хороший человек.

Защищать Лазу энергичней она не стала, побоявшись разбудить в короле ревность.

— Следующим будет Цинцар-Маркович. У меня чувство, что он стоит за всем этим. Поэтому вчера днем просил об отставке. Я не должен был прощать ему его предательское поведение перед нашей свадьбой. Он же человек отца, до сих пор им остается. Папа все-таки был уникальный человек. Знаешь, иногда мне не хватает его.

Генерал Цинцар-Маркович до сих пор еще не ложился спать. В доме не спал никто. Его жена была у старшей дочери, которая ждала первого ребенка. Жена обещала связаться с ним по телефону, когда все решится, но до сих пор не позвонила. Он тоже не мог дозвониться до нее — все попытки закончились неудачей: на станции сообщали, будто в том районе города связь нарушена. Он размышлял, как ему поступить, когда жена вернулась и сообщила, что около дворца слышны взрыв и ружейная пальба. Дочь с зятем жили рядом с дворцом: поэтому жена слышала взрыв, а он, на южной окраине города, — нет. Все главные улицы оцеплены войсками, и она должна была добираться до дома боковыми улицами и переулками.

— Что же замыслил этот тип? — спросил, размышляя, премьер-министр.

Ей не нужно было объяснять, кого муж имел в виду под словом «тип» — с недавних пор он иначе короля не называл.

Мадам Цинцар-Маркович оставила дочь на попечении врача и акушерки. Роды затягивались, и дочь постоянно спрашивала о своем муже, который дежурил в эту ночь во дворце.

— Я хотела позвонить Йовану во дворец, — сказала мадам Цинцар-Маркович, — но телефонистка сказала, линия повреждена.

— Непонятно, что происходит. Все это очень странно, — заметил ее муж. — Я попробую еще. — Он замолчал, потому что раздался сильный стук в дверь. — Ну вот и они. Черт не заставил себя ждать.