Танец стихий - [96]

– Ну, в пустыню Тау мы не поедем, – я благодарно улыбнулась другу: я знала, что он будет со мною до конца. – Давай спросим у Марвии, есть ли в ее вотчине какой пустой островок…

– Есть-есть, – ворчливо пробубнила ведьма, внося в холл поднос с только что испеченным печением. – Мне при покупке буквально навязали пустую скалу, для ваших сумасшедших опытов как раз самое оно!

– Замечательно, – воскликнула я, вскакивая, – прямо сейчас и отправимся!

– А поесть? – грозно прикрикнула ведьма: я удивленно подняла брови. – Ах, да, забыла, что для вас мои кулинарные изыски – пустое времяпрепровождение.

– Не обижайся, Марвия, – приобняла я полукамку. – Но еда и правда не самое необходимое, а вот дружба и любовь твои меня всегда грели.

Оставив старую ведьму умиленно утирать передником выступившие слезы, мы с цваком отправились на поиски Рада, так как именно он теперь заведовал лодкой старушки.

Рад обнаружился во дворе, где наблюдал за играющими девушками: присмотревшись к правилам, я поняла, что это похоже на теннис, только ракетками служит свернутый упругий прут с натянутым на него драным чулком, а мячиком – набитый чем-то мешочек из ткани. Молодцы девочки: продолжили занятия спортом, применив фантазию, расширили спектр игр.

Вера, бросив ракетку, метнулась к нам, размахивая руками:

– Мел! – восторженно кричала она. – Ты вернулась! Это здорово!

Рад тоже подошел, смущенно улыбаясь, положил волосатую руку девушке на талию: глаза мои поползли на лоб. Я, конечно, замечала между ними симпатию, но не подозревала, что дела могут зайти так далеко, он же валл. Но, впрочем, кто бы говорил: я же влюбилась в синего монстра с оранжевыми гляделками без признака зрачка или радужки!

Узнав про наши планы, Вера навязалась к нам в компанию, не желая отпускать милого одного на такое опасное мероприятие.

– Я же буду в лодочке, с тобой, – жалобно надула она пухлые губки. – На берег ни-ни! А то я буду очень волноваться за тебя, – оглаживала она тщательно расчесанную шерсть молодого валла. – Ты же не хочешь, чтобы я плакала всю ночь?

Конечно, хитрая девчонка добилась своего, и даже нахмурившийся цвак не помешал девчушке забраться в лодку. Вера сидела с довольным видом, глядя на меня восторженными глазами, словно ей предстояло главное приключение всей жизни. А я в то же время очень надеялась, что это будет не так.

Волнение ничуть не стихло, и даже, кажется, океан стал еще более мрачен, хотя это казалось уже невозможным. За тяжелыми тучами, что набежали на белесое небо еще в обед, не было видно спешащих к закату солнышек. И только по сгущающейся тьме можно догадаться, что день идет к концу.

Скала, пресловутый пустынный островок, навязанный Марвии продавцом, встретил нас угрюмым видом скукожившегося от времени утеса, на котором росла единственная на весь остров растительность – старое, узловатое дерево, у которого корней, расползшихся сонными змеями по камням, было в несколько раз больше, чем чахлых веток без единого листочка.

– Да, – протянула Вера, вжавшись в лодку, – веселенькое зрелище.

Валл обеспокоенно оглянулся на любимую, но промолчал: в этой паре девушка была и идейным вдохновителем, и оперативным работником, не зная, куда девать свою неуемную энергию. Раду ничего не оставалось делать, как только подчиняться своей взрывоопасной даме, да ходить следом, как послушная собачонка.

Мы с цваком переместились на землю: хвала небу, не пришлось плыть по этим жутким волнам. Я не уверена, что тут бы помогли все мои знания. Любой безумец, приблизившийся в такую погоду к скалам ближе, чем на калон, рискует быть разодранным на ленточки острыми гребнями подводных скал. И цвак благоразумно воспользовался магией, что позволило нам и жизнь сохранить, и лодку, и одежды не замочить. Впрочем, последнее не было таким уж преимуществом: только оказавшись на скале, мы ощутили все нарастающую морось дождя.

– М-да, – почесал подбородок цвак, – может быть отложим рискованные эксперименты на более благоприятное время?

– Я буду работать со стихиями, – улыбнулась я. – А подобное безобразие природы и есть самое лучшее время для стихийных экспериментов. Ты отойди подальше, обеспечь защиту.

– Не нравится мне все это, – пробубнил цвак, удаляясь.

– Эх, если бы ты знал, как мне это все не нравится, – я отерла ладонью мокрое лицо и воззрилась на хмурое небо. – Ну что, разбушевавшаяся стихия, давай-ка выскажем наши претензии друг другу…

Небо осталось глухо, а лишь клубилось всеми оттенками серо-фиолетового и поливало стеной дождя. И, словно касаясь тонких струн ливня, вторя грозовыми раскатами, в воздухе зазвучала музыка сфер:

Природа, словно женщина: изменчива, опасна.

Она накатит сплетней, опалит обидой.

Но всей своей коварностью она всегда прекрасна:

Кружит перед тобой, ты наслаждайся видом.

Подснежники скрывает тонкой белой тканью

И кружит голову тебе весенним ароматом.

Не жди, что распахнет пред очи Мирозданье,

Но может быть оставит след губной помады.

Сейчас откроются мне все дары природы:

Покорность трав, фривольность ветра, грация воды.

Природой стану я – я продолженье рода,

Я Мастер всех стихий, я верх твоей мечты.