Танец с призраком - [76]

Свен обрадовался, что она вообще подала голос.

– Знаю.

– Откуда?

– Я бы не оставил. А он в этом смысле ничем не отличается от меня.

Сейчас он мог это говорить. Всё что угодно, лишь бы вывести её из этого жуткого состояния. Он говорил правду, и сейчас это было легко.

Потом Свен набрал номер матери.

– Мам, ты можешь приехать? Да, проблемы.

* * *

По дороге он думал о том, что увидел.

Это было больно – видеть, что Эва так сильно любит своего мужа, что одна только мысль, что она может его потерять, лишает её рассудка. Но еще больнее было видеть, что Альф – это всё, что у неё есть; конечно, еще есть ребенок, но страх за жизнь Альфа выключил у неё материнский инстинкт. Эва сейчас была одинока и беспомощна так, как Свен и в страшном сне вообразить не мог. Поэтому он не мог позволить себе сидеть сложа руки. Хорошо, что мать поняла всё без лишних слов.

* * *

Мать вернулась домой поздно вечером. Наскоро поужинав, она стала рассказывать, что в восемь часов её сменила Милли. Эве дали снотворное, и она успокоилась и заснула. Дитя её в порядке, накормлено, ухожено. Кстати, мальчика зовут Эйнар. Затем мать сказала:

– Завтра утром я пойду к фру Ханссон, возьму ключи от коттеджа и наведу в нем порядок. Альф утром рассказал, что они с Эвой приехали всего на месяц. Освобождать квартиру им нужно через неделю. Альф беспокоился, что Эва сама не справится. Я вспомнила о фру Ханссон и договорилась с ней.

Известие о том, что Эва будет жить в соседнем коттедже, который пустовал последние несколько месяцев, наполнило сердце Свена радостью. Его мать развела бурную деятельность, со всеми уже всё обсудила, всё продумала – а главное, убедила в необходимости переезда саму Эву. Он полагал, что это было нелегко, учитывая её состояние рассудка.

– Ты завтра поедешь в Стокгольм и поможешь Эве собраться, – продолжала мать. – Вы возьмете только самое необходимое. Ты привезешь её и ребенка сюда. Остальные вещи доставят потом. Милли позовет кого-нибудь из ребят. Они в ближайшие дни всё соберут и перевезут.

– Хорошо.

– В больницу ты звонил? – спросила мать.

– Да. Сказали, что завтра можно его навестить.

– Значит, завтра и навестите.

Мать отнесла тарелки в мойку и вернулась с чашкой кофе. Закурив и откинувшись на спинку кресла, она отдыхала, а чуть погодя сказала:

– Я звонила Матсу, попыталась объяснить ему и Паоле, что бросать собственного сына и его семью в беде – это никуда не годится. От Паолы, как обычно, никакого проку. Я была очень удивлена, когда узнала, что они вот уже считай полтора года не поддерживают отношения с сыном.

– Почему у них так? – спросил Свен.

– Я думаю, ты сам можешь догадаться.

– Я пытался, – сказал Свен. – Но я не могу в это поверить. Эва сказала, что родители Альфа её ненавидят.

– Да, любви у них к ней нет. Я сказала им, что думаю по этому поводу. Эва – хорошая девочка. Сейчас очень несчастная. Она не заслужила такого отношения с их стороны.

– А они?

Мать глубоко вздохнула и махнула рукой.

– Это глухие люди. Ну ничего. Мы перевезем Эву и ребенка сюда. Им здесь будет хорошо. И к Альфу в больницу ездить, навещать его, отсюда ближе. И свежий воздух здесь. И мне спокойнее.

Свен с благодарностью посмотрел на мать.

– Я сомневалась, стоит ли задавать Паоле один вопрос, – продолжала мать. – Всё-таки они с Матсом много для нас с тобой в своё время сделали.

– Какой вопрос? – спросил Свен. Ему вспомнилось письмо, которое он нашел в гараже, и вчерашние размышления на тему того, знала ли его мать о том, что в том письме написано.

– Я спросила: если Альф умрет, у них с Матсом что, есть в запасе другой сын? О чем они думают?

– И что она ответила?

– Она не ответила.

* * *

Альф сперва пошел на поправку, и врачи начали делать довольно уверенные прогнозы относительно его выписки. Но в конце второй недели пребывания в больнице состояние его резко ухудшилось, опять начались обмороки. Было проведено обследование. У Альфа обнаружили аневризму головного мозга, которую сразу не заметили, и стали готовить к операции.

Свен возил Эву к нему в больницу почти каждый день. Она опять пала духом, и глаза у неё были всё время на мокром месте. Если бы не мать, которая постоянно подбадривала её, старалась внушить оптимизм плюс помогала с ребенком и по хозяйству, Свен не знал, как они справились бы. Он говорил «мы» про себя и Эву. Так само получилось.

Под руководством матери он научился ухаживать за ребенком. Сперва не знал, как к нему подойти, а через неделю уже вовсю менял ему подгузники, кормил из бутылочки, купал, гулял с ним. По дороге с работы он заскакивал в магазин, чтобы купить игрушку для Эйнара и всё, что требовалось для ухода за ним. Приходя к Эве в коттедж, Свен видел, что ребенок его узнает, и его это каждый раз трогало до глубины души.

К соседке приехала в гости дальняя родственница и в первый же день, встретив Свена с ребенком на улице во время прогулки, поздравила с пополнением в семействе. Он не стал ничего объяснять – мол, это сын моих друзей, которые живут в соседнем коттедже, я только помогаю им. Просто поблагодарил эту женщину.

* * *

Обычно Свен старался не присутствовать при разговоре Альфа и Эвы, выходил в больничный коридор, чтобы оставить их наедине. Он понимал, что Альф её без памяти любит, но теперь это не вызывало у него ни злобы, ни боли, ничего такого. Он просто ждал, пока они поговорят, а потом вез Эву домой и по пути старался отвлечь от невеселых мыслей, в которые она погружалась. Иной раз у него это даже получалось. Правда, эффект длился не слишком долго, но это было уже кое-что.