Танец с призраком - [11]

Эва даже растерялась: на дворе был девяносто второй год, «Советов» больше не существовало, Александр Солженицын был восстановлен в советском гражданстве еще при Горбачеве и награжден премией за «Архипелаг ГУЛАГ» – а Анне-Лиза, похоже, всё еще считала, что «восточный сосед» вот-вот вторгнется на территорию Швеции на танках, самолетах и прочей военной технике. Увы, советскую подводную лодку, которая в начале восьмидесятых имела глупость сесть на мель в территориальных водах Швеции, здесь до сих пор не забыли.

Услышав слово «Горбачев», Анне-Лиза пришла в неистовство:

– Это страшный человек! Он ввел войска в Литву! Он ввел войска в Латвию! У вас в Литве были эти ужасы, с советским спецназом, прошлой зимой! Вы поэтому переехали?

– Нет, мы переехали в Польшу раньше, – терпеливо объясняла Эва. – Еще до всех событий.

– У меня был друг, датчанин, – сообщила Анне-Лиза. – Он состоял в движении «Next Stop Soviet» и ездил в Россию объяснять молодежи, что надо покончить с коммунистическим прошлым, потому что это тупиковый путь развития! Он жил в одной русской семье, и ему ужасно не понравилось. Вы, русские, такие странные. Вы так любите Сталина!

«Сталина и водку. Ох. Теперь она меня записала в русские», – подумала Эва. Она уже устала спорить.

– Мы, шведы, живем в своей маленькой стране и соблюдаем нейтралитет, – с гордостью выдала Анне-Лиза. – Мы всегда будем выступать против военных конфликтов и нарушения прав человека.

«Ничего себе маленькой, – тем временем думала Эва, стараясь сохранять светское выражение лица. – Территория побольше Дании, Норвегии и любой из балтийских стран! Кроме Финляндии, наверное».

Но, в принципе, Анне-Лиза была нормальной молодой шведкой. Просто с ней лучше было не разговаривать о политике.

– Я видела, как за тобой заезжал классный кадр, – сказала Анне-Лиза, подсев к Эве за столик в студенческой столовой. – Кто он такой?

Пришлось рассказать ей немного про байкерскую тусовку. Анне-Лиза тут же попросила познакомить её с кем-нибудь из байкеров. Эва сперва пыталась объяснить, что у всех ребят в тусовке есть постоянные подруги, а потом вспомнила про Альфа и зачем-то пообещала. С того дня Анне-Лиза не давала ей проходу вопросом «Ну когда?».

Были от общения с Анне-Лизой и плюсы: та постоянно была занята поиском вакансий для актеров и танцоров, знала, куда нужно послать резюме, где сейчас проходит кастинг, кто набирает артистов в проекты. Она делилась информацией с Эвой и даже настаивала, чтобы та была поактивнее в этом вопросе.

– Тебе нужно здесь зацепиться за что-нибудь! – говорила она. – Если твой Свен на тебе не женится, ты будешь вынуждена уехать обратно в Польшу! И что ты будешь там делать? Действуй сейчас! Ищи работу!

Эва первые полтора или два месяца слушалась этих советов. Многие студенты уже были заняты в проектах, пусть пока в коротких или некоммерческих. Важно было «засветиться» в профессиональном кругу, привлечь к себе внимание. У Эвы в этом смысле был ноль результата. Ей пока не везло.

Глава 5. Танцуй со мной сегодня

Очередной уикэнд компания байкеров планировала провести в Андерсторпе – гоночной трассе в западной части Швеции. Они собирались ехать туда в пятницу и переночевать в мотеле, а наутро устроить заезд на знаменитом андерсторпском кольце. Эва с ними не поехала: на вечер пятницы был назначен кастинг, на который она возлагала большие надежды.

В последние дни у неё внезапно разладились дела в колледже. Для начала в понедельник она опоздала на занятия. Первым уроком была история танца, и её вызвали отвечать прежде, чем она успела отдышаться после пробежки от автобусной остановки до здания колледжа. Поэтому она сбивчиво отвечала на основной вопрос, тем более что знала его не на «отлично». Преподаватель одарил её укоризненным взглядом и не стал задавать дополнительный вопрос – легкий, как он это обычно делал, видя, что студент не может собраться с мыслями. А на следующем уроке Эва получила разнос от другой преподавательницы, англичанки по имени миссис Уиггетс, которая вела курс актерского мастерства. Эва посещала его как факультатив. Англичанка взъелась на неё абсолютно на пустом месте.

Ни о чем этом Эва не говорила Свену, полагая, что проблема не очень серьезная и решится сама собой. Но настроение у неё было испорчено. Эва любила быть лучшей, у неё был «комплекс отличницы» – и не без повода, потому что обычно она училась очень хорошо, будь то в школе в Литве, в академии в Варшаве или здесь, в Стокгольме. Но сейчас это перестало у неё получаться. Всё пошло наперекосяк, словно начался период невезения. Вот уже неделю при мысли о том, что нужно собираться на занятия, Эву по утрам охватывала депрессия.

Она могла бы обратиться к психологу – наверняка он был в колледже – но ей даже не хотелось узнавать, где находится его кабинет и в какие часы он принимает. Ей казалось, что проблему можно решить самостоятельно, не обращаясь к специалистам. Ей всего-то нужно было, чтобы опять начало везти, как раньше.

Кастинг в пятницу она тоже провалила.

* * *

Когда Свен вернулся на следующий день и вошел в квартиру, то обнаружил, что Эва спит, несмотря на то, что было уже почти пять часов вечера. Было похоже, что она не вставала с постели целый день. У неё были ключи: он дал их ей уже давно, чтобы она могла приезжать к нему в любое время. Комната была прокурена, и возле дивана на полу стояла пепельница, полная окурков.