Танец с драконами - [18]

— На колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой Миэрина, Королевой Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Кхалиси Великого Травяного Моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов.

Зал заполнился. Безупречные стояли спиной к колоннам, сжимая щиты и копья, шипы на их шлемах торчали, как ряд ножей. Миэриницы собрались под восточными окнами, ее вольноотпущенники стояли на приличном отдалении от бывших хозяев. Пока они не встанут рядом, в Миэрине мира не будет.

— Поднимитесь, — Дени села на скамью.

Зал поднялся. По крайней мере, это они делают вместе.

У Резнака мо Резнака был список. Обычай требовал, чтобы королева начинала с астапорского посла, бывшего раба, ныне называвшего себя лордом Гаэлом, хотя, похоже, никто не знал, лордом чего он являлся.

У лорда Гаэла был полный рот бурых гнилых зубов и желтое, острое, как у куницы, лицо. Еще у него был подарок.

— Клеон Великий посылает эти туфли, как символ своей любви к Дейенерис Бурерожденной, Матери Драконов.

Ирри надела туфли на ноги Дени. Они были сделаны из золоченой кожи и украшены зеленым речным жемчугом. Неужели король-мясник думает, что пара красивых туфель поможет ему завоевать мою руку?

— Король Клеон очень щедр. Поблагодарите его за прекрасный подарок, — Прекрасный, но сделанный для ребенка. У Дени были маленькие ступни, но остроконечные туфли все равно сдавили ей пальцы.

— Великий Клеон будет рад узнать, что сумел вам угодить, — сказал лорд Гаэл. — Его Великолепие также приказал передать, что он готов защищать Матерь Драконов от всех ее врагов.

Если он опять предложит мне выйти замуж за Клеона, я запущу ему в голову туфлей, подумала Дени, но на этот раз астапорский посол не упомянул о королевском браке. Вместо этого он сказал:

— Пришло время Астапору и Миэрину положить конец жестокому правлению Мудрых Господ Юнкая, заклятых врагов всех свободных людей. Великий Клеон поручил мне передать вам, что он и его новые Безупречные скоро выступят.

Его новые Безупречные — это отвратительная шутка.

— Со стороны короля Клеона было бы мудрым заботиться о собственных садах и позволить юнкайцам заботиться о своих, — нельзя сказать, что Дени питала любовь к Юнкаю. Она уже жалела, что не захватила Желтый Город, победив его армию на поле боя. Мудрые Господа вернулись к рабовладению, стоило ей только двинуться дальше, и теперь были заняты подготовкой рекрутов, вербовкой наемников и заключением союзов против нее.

Хотя Клеон, провозгласивший себя Великим, был не лучше. Король-мясник возродил в Астапоре рабство, единственная разница была лишь в том, что рабы теперь стали хозяевами, а хозяева — рабами.

— Я всего лишь юная девушка и мало осведомлена о военной тактике, — сказала она лорду Гаэлю, — но мы слышали, что Астапор голодает. Пусть король Клеон накормит своих людей, прежде чем вести их в бой. — Она взмахнула рукой, разрешая ему уйти. Гаэл удалился.

— Великолепная, — произнес Резнак мо Резнак, — выслушаете ли вы благородного Хиздара зо Лорака?

Опять? Дени кивнула, и Хиздар вышел вперед — высокий, очень стройный, с безупречной янтарной кожей. Он поклонился на том же месте, где недавно лежало мертвое тело Стойкого Щита. Он нужен мне, напомнила себе Дени. Хиздар был состоятельным торговцем, у которого было много друзей в Миэрине и еще больше — за морем. Он бывал в Волантисе, Лиссе и Кварте, у него были родственники в Толосе и Элирии, и говорили, что он даже имел некоторое влияние в Новом Гисе, где юнкайцы сейчас пытались разжечь неприязнь к Дени и ее правлению.

И он был богат. Невероятно и баснословно богат…

И станет еще богаче, если я удовлетворю его просьбу. Когда Дени закрыла бойцовые ямы города, цена на них резко упала. Хиздар зо Лорак прибрал их к рукам и теперь владел большей частью бойцовых ям Миэрина.

Из висков аристократа вырастали крылья жестких красно-черных волос. Казалось, что голова сейчас взлетит. Его вытянутое лицо еще больше удлинялось бородой, охваченной золотыми кольцами. Его пурпурный токар был украшен бахромой из аметистов и жемчуга.

— Ваше Сиятельство знает причину, по которой я здесь.

— Да, у вас, должно быть, нет другой цели, кроме как досаждать мне. Сколько раз я вам отказывала?

— Пять, Ваше Великолепие.

— Теперь шесть. Я не открою вновь бойцовые ямы.

— Если бы Ваше Величество выслушало мои доводы…

— Я их слышала. Пять раз. Вы придумали новые доводы?

— Доводы старые, — признал Хиздар. — Но слова новые. Красивые слова, учтивые, способные тронуть королеву.

— Меня не устраивает ваша цель, а не недостаток учтивости. Я так часто слышала ваши доводы, что могу и сама составить прошение. Хотите? — Дени подалась вперед. — Бойцовые ямы были частью Миэрина с момента основания города. Бои по своей природе глубоко религиозны, это — кровавое жертвоприношение богам Гиса. Смертельное искусство Гиса — не резня, а демонстрация смелости, мастерства и силы, угодной вашим богам. Победившие бойцы избалованы и широко известны, а убитых почитают и помнят. Открывая ямы, я покажу жителям Миэрина уважение к их традициям и обычаям. Ямы знамениты по всему миру. Они привлекают в Миэрин торговлю и пополняют казну города монетами со всех концов земли. Все мужчины жаждут кровопролития, и ямы помогают утолить эту жажду, благодаря чему Миэрин становится спокойнее. Для преступников, приговоренных к смерти в пустыне, ямы олицетворяют правосудие битвой — последний шанс доказать свою невиновность, — она снова откинулась назад, тряхнув головой. — Вот. Как я справилась?