Танец отважной валькирии - [6]

Наконец дверь приоткрылась еще больше, и из-за нее выглянул слегка взъерошенный Вадим.

— Зайдите, — кивнул он нам с Генкой. — я на секунду, — обратился он к своему недавнему собеседнику и добавил, уже обращаясь ко мне: — Детективов позову. Они кратко в курс дела введут.

— Вы слышали наш разговор? — как только мы вошли, обратился ко мне бизнесмен, утирая смятым платком пот, выступивший на лице.

— Про подиум? — усмехнулась я. — Конечно. Кстати, спасибо за комплимент.

— Это был не комплимент! — сердито отрезал он.

— Нет? Да и бог с ним. Я не жду от вас комплиментов. По крайней мере сейчас.

— А чего же вы ждете, Евгения?

— Что вы скажете, что нанимаете меня на работу. И тем самым дадите отмашку для начала операции. Очень не хочется продолжать терять драгоценное время. Или, как вариант, вы можете поискать другого специалиста. Видимо, мужчину. Но повторюсь, время — это сейчас наш самый ценный ресурс. И вы сильно рискуете, если станете тратить его понапрасну.

— Моя дочь уже пятые сутки у похитителей, — мрачно пробормотал он.

— Вот именно! Значит, с каждым часом у них все меньше терпения. А у нее все меньше шансов уцелеть. Я могу вытащить вашу девочку оттуда живой. Особенно, если мы тянуть с началом слишком долго не будем.

— Конечно, я готов предложить вам контракт. И прошу прощения за недоверие и скептицизм, высказанные не в очень приемлемой форме, к тому же. Но и вы меня поймите, я переживаю за дочь! Уже который день на нервах! Есть не могу и практически не сплю. А сегодня с самого утра у меня в ушах звенит и мушки перед глазами мелькают.

— Это признак затяжного стресса, и я понимаю вас. И готова заверить, что приложу все усилия, чтобы Мария вернулась к вам как можно скорее. Живой и невредимой.

— Хорошо. Я верю вам, можете приступать к работе. Или, вернее, видимо, сначала необходимо обсудить сумму вашего вознаграждения.

— Сумма разового контракта не может быть запредельной. В данном случае меня устроит мой обычный гонорар.

— Я согласен. Плюс премия, если все хорошо пройдет.

— Тогда не будем тратить драгоценное время на пустые разговоры. И, кстати, по моему мнению, вам нежелательно присутствовать сейчас здесь, во время подготовки к штурму.

— Не соглашусь. И предпочел бы остаться. Чтобы самому держать руку на пульсе и быть в курсе событий.

— Ладно, но только при одном условии. Вы не станете вмешиваться или оспаривать мои решения.

— Конечно, я мешать не буду. И наоборот, — может, пригожусь. Ведь я лично вел с вымогателем переговоры. И, кстати говоря, готов был заплатить. Жизнью дочери не стал бы рисковать, будь другой выбор. Но мои аналитики и детективы Вадима словно сговорились. И начали уверять, что едва я отдам выкуп, как подпишу дочери смертный приговор.

Мы с Генкой коротко переглянулись — если это действительно те самые «гастролеры». А полагать так есть все основания, боюсь, они правы.

— Переговоры у вас сейчас на какой стадии?

— Выпросил времени до завтра. Они деньги наличными требуют, сказал, слишком большая сумма, нужно больше времени, чтобы собрать. Их главный вроде спокойно, без нервов согласился.

— Почему вы думаете, что он у них главный?

— Так только, предполагаю. Но он говорил громко, легко, уверенно. Деловито отдавал распоряжения и по-хозяйски на остальных покрикивал.

— Вы это прямо по телефону слышали?

— Да, несколько раз, пока он трубку не успел положить.

— А кто-нибудь звонок пытался засечь? — уточнил Генка.

— Вадим достал специальную аппаратуру. Но специалист сказал, что времени слишком мало было.

— И это верно. Только в кино представители различных служб, полицейские или ФБР вычисляют местонахождение преступников за считаные минуты. В реальной жизни времени нужно гораздо больше, если это вообще возможно. Что-нибудь еще удалось заметить?

— С Машей мне давали разговаривать несколько раз. Она сказала, что ее не обижают, обращаются хорошо, но была испугана очень. Еще она плакала и говорила, что любит меня, прощения просила. Больше ничего, к сожалению, сказать не могу. Мои специалисты советовали особо не напирать и Машу ни о чем не расспрашивать. На случай, если преступники слушают разговор.

— И они слушали, и были настороже, можете не сомневаться. Так что правы ваши аналитики: пытаться расспросить заложника означает подвергнуть его дополнительному риску. Но вы молодец, неподготовленные люди обычно во время подобных переговоров так нервничают, что не способны собственных слов вспомнить, не то чтобы важную информацию заметить или сделать обоснованные выводы.

— После первого раза так и было. Но пришлось быстро учиться. Да, спасибо.

Пока мы обменивались короткими фразами, вернулся Вадим в сопровождении смуглого мужчины, примерно за сорок, и светловолосого паренька, щуплого и тщедушного, на вид ему можно было дать не больше семнадцати лет. Но, судя по глазам и манерам, он был гораздо старше.

Не теряя времени, Вадим представил нас и своих ведущих детективов. Старшего звали Егором, а младшего Сашкой. Мы все расселись вокруг стола.

— Рассказывайте, парни, что узнать удалось и как именно вы добывали свои сведения, — деловитым тоном начал Генка.