Танец на осколках души - [65]

Я встала с постели, подошла к окну. «Какое же жуткое небо в мире демонов, — посмотрела я на чёрное небо, без солнца; небо, из которого если и пойдёт дождь, то, разве что, из пепла. — В мире драконов, хотя бы, есть солнце и звёзды. А здесь… вообще, ничего. Одна чернота. И как жить-то под таким небом? И как под ним будет жить мой ребёнок?».

— Муженёк уже ушёл восвояси? — услышала я голос за своей спиной.

— Да, Ферокс ушёл, — сказала я Лексу, оборачиваясь. — А ты-то где был всё это время?

— Дела, дела, дела, — ответил он. — Сплошные дела.

— И как ты ещё умудряешься живым-то быть, оставаясь в мире демонов? — этот вопрос меня, действительно, волновал. — И, главное, зачем ты здесь остаёшься, подвергая себя опасности?

— Я тебе говорил, Милена, что договор между мной и твоим отцом — действующий.

— И это… единственная причина?

— Ещё — мне интересно. Такой ответ устроит?

Не знаю — почему, но мне казалось, что он должен сказать что-то ещё. Назвать ещё одну причину своего нахождения рядом со мной. Логического объяснения этому не было, но… я была, почти, уверена в этом.

— Действительно, забыла… — сказал Лекс себе под нос, но я его услышала.

— О чём забыла?

— Ни о чём. Не бери в голову. Кстати, Милена, а ты ничего не замечаешь?

— А что я должна заметить? — с недоумением спросила я, оглядывая комнату и, также, находя в ней Блэка и Рейфа.

— Ну, я-то, в принципе, не против, что ты передо мной голая стоишь, — произнёс Мейснер, оглядывая меня с ног до головы. — Но… как-то это на тебя не похоже.

— Да я, вообще, не похожа уже на саму себя прежнюю, — вздохнула я, вновь, поворачиваясь к окну, не делая попыток прикрыться (я не училась терять стыд, как говорила мне Лилит — мне просто было всё равно). — Если что-то не нравится, то не смотри.

— Я не сказал, что мне это не нравится, — усмехнулся Лекс. — Я очень даже рад обозревать такой вид.

— Вот и обозревай молча, — отрезала я, пресекая какие-либо попытки развить разговор.

Мне не хотелось разговаривать. Ни с кем. Мне и видеть-то сейчас никого не хотелось. Поэтому я, выяснив у слуг, где здесь ванна, отправилась туда, запретив кому-либо следовать за мной, за исключением, разве что, Блэка (его присутствие меня не раздражало).

Ванная оказалась целым бассейном. Всякие баночки (видимо, с шампунями и тому подобным) стояли здесь же. Не знаю, чем регулировалась температура воды в, так называемой, ванне, но она была горячей. Поэтому я, недолго думая, погрузилась в неё. Блэк, в своём истинном облике, нырнул рядом, довольно фыркая.

«Странно, — думала я, наблюдая за резвящимся Блэком. — Салеры, вроде как, ведут себя, практически, по-кошачьи. А кошки боятся воды. А Блэк сейчас такой довольный. Не то, что когда я мыла его в ванне, в «Шисуне». Или в мире демонов какая-то вода особая?». Но, я не стала заморачиваться по этому поводу. Нравится ему плавать — пусть плавает. А я, расслабившись в горячей воде, перешла к своим насущным проблемам.

«Стоит ли продолжать уроки с Лилит? — размышляла я. — Ответ, конечно, очевиден — стоит. Я сама этого хотела и, примерно, представляла, на что иду. Но, у меня стойкое осознание того, что меня засасывает в болото. Вязкое, грязное, чёрное болото. И это болото засасывает меня всё глубже и глубже. Ещё чуть-чуть и я никогда не смогу из него выбраться. Но, при помощи Лилит (и не только её), я сама ныряю в это «болото» — с головой и с удовольствием. Ладно, вру — не с удовольствием, но по своему желанию».

— Милена грустит, — прижался ко мне Блэк, в облике подростка.

— В последнее время, это моё обычное состояние. Не обращай внимания.

— Я не могу не обращать внимания на грусть Милены, — возразил салер, уткнувшись носом мне в плечо и обняв меня.

«Мне вот только разреветься сейчас не хватало для полного счастья!» — недовольно подумала я, почувствовав, как от объятий Блэка у меня, предательски, защипало глаза. Причём, никаких интимных мыслей голый Блэк не вызывал. Он чётко ассоциировался со звериным обликом салера. А вот приступ жалости к самой себе, Блэк мог вызвать легко. Особенно сейчас, когда я сама была, как один большой стресс и когда салер ко мне прижимался… хотелось разреветься навзрыд от жестокости этого мира к моей скромной персоне.

«Так, Милена, тебе нельзя сейчас расклеиваться! Уж лучше способом Рейфа в себя приходить!».

Я торопливо вылезла из ванны, вытерлась и, ничего не говоря Блэку, ушла в спальню, так как прекрасно знала, что если он мне ещё что-нибудь жалостливое скажет, то я, точно, расплачусь.

Распахнув дверь в спальню, я, с порога, спросила:

— Рейф, хочешь моей крови?

Лекс посмотрел на меня, как на больную. Рейф же взглянул на меня голодным взглядом, сказав:

— Ты же знаешь, Милена, что я всегда её хочу.

— Тогда, бери, — я подошла к нему, протянув запястье. — Но, с одним условием. Использовать только зубы — никаких ножей, лезвий и так далее. И… я хочу, чтобы это было, как можно, больнее.

— Об этом могла и не просить, Милена, — ответил Рейф, хватая мою руку и вцепляясь в запястье зубами.

— Милена, с каких это пор, ты увлеклась мазохизмом?! — с изумлением смотрел на меня и гипнотизёра Лекс.

— С недавних, — ответила я, наблюдая, как капли моей крови уже падают на пол.