Танец без музыки - [3]

К тому же, было очень приятно сидеть, курить и разглядывать эту женщину.

Она относилась к этому спокойно, и, видимо, принадлежала к тому типу женщин, которые добиваются своего любым путем, не обращая внимания на реакцию окружающих.

Минуту спустя, она произнесла:

— Итак, вы ничего не хотите сказать мне, мистер О'Хара? — и потянулась к сумочке. — Кстати, вы даже не предложили даме закурить.

— Обойдите стол справа, и мы исправим эту ошибку.

Я сунул руку в карман за зажигалкой, но она опередила меня с маленьким золотым «Ронсоном» и закурила толстую дорогую египетскую сигарету.

Некоторое время спустя повторила:

— Итак?..

— Итак, что? Вы хотите, чтобы я как-то отреагировал, да? Я выслушал ваше сообщение о том, что Пэлл меня выгнал и что меня не примет никакое другое агентство, даже за мизерную плату, после случая в суде. Ну, я отреагировал?

Она выпустила колечко дыма, сложив губы так, словно целовала кого-то, и я подумал, что если бы ее сейчас видел Пандро Берман из Голливуда, он немедленно предложил бы ей сниматься.

Выудив еще одну сигарету, я продолжил:

— Может быть, мне нужно сказать, что Пэлл — тварь, да еще какая, ведь он свалил всю вину на меня, загреб деньги клиента и остался чистым. Ну, теперь я сделал все, что вы от меня хотели? Впрочем, я не должен был говорить последнего…

Она подняла брови и посмотрела на меня голубыми спокойными глазами.

— Что вы еще можете сказать? — Я усмехнулся.

— Что, черт возьми, мне с вами делать?

Она рассмеялась низким, серебристым смехом и, как ни странно, мне понравился этот смех.

— Конечно, вы правы, я ведь не объяснила цели своего визита. Хотелось просто поговорить…

— Хорошо, мы побеседовали. Я даже старался говорить начистоту. Что же еще вам от меня надо? Может быть, повторить все еще раз?

Она поднялась, и на мгновение мне показалось, что ее визит окончен, но я ошибся. Повернув ко мне стул, незнакомка вновь села и вытянула ноги. Я дал глазам расслабиться, созерцая открывшееся мне зрелище.

Бросив окурок в пепельницу, она сказала:

— Давайте представим, что у меня есть право находиться здесь, и что вы не можете меня выгнать, так как знаете, кто я, и что…

Мой смех прервал ее:

— Давайте лучше представим, что вы платите мне деньги. Мне этот вариант нравится больше.

— Отлично, — улыбнулась она. — Представим и продолжим беседу. Мы остановились на том, что вы сказали не все, что мне хотелось бы слышать о мистере Пэлле. И на том, что он рассказал мне о вас.

— Ну, ладно. Вы не услышали то, что хотели услышать, потому что это было бы неправдой. Я уже знал все об этом деле, когда Пэлл попросил меня вести расследование, причем, знал все заранее, потому что я очень хороший детектив, и у меня были кое-какие догадки по этому поводу. Вести расследование, в котором все готовы заплатить большие деньги лишь за то, чтобы другой оказался в морге, дело не для слабонервных. И вообще, расследование — не очень уж приятное дело, а способы достижения цели не всегда этичны, мягко говоря. Вам понятно? — Она кивнула в знак согласия.

— Я также догадывался, что после всего Пэлл бросит меня на растерзание львам, был даже уверен в этом. Он все равно останется в выигрыше, так зачем же заботиться обо мне? Пэллу остается только умыть руки и заявить, что он очень и очень шокирован происшедшим и если бы только знал, что это за дело, никогда бы не ввязался.

Последовал еще один кивок.

— Так скажите же мне, наконец, что заставило вас пойти на такое?

— Не будьте так глупы, — я поднялся и обошел стол, встав сбоку от нее. — Не будьте так глупы, — снова повторил я. — Как вы думаете, почему я ввязался в это дало? Сотня в убыток, двадцать — на каждодневные расходы, и тысяча фунтов прибыли, в случае успешного завершения дела; и все это-за постановление о разводе. Итак, они получают это постановление, а я — тысячу фунтов.

Она немного повернулась:

— Вы считали это выгодным делом? — Я пожал плечами:

— Не задумывался особенно над ценой, но мне еще ни разу не удавалось заработать тысячу фунтов.

— Так вы получили деньги?

— Пока нет, — ответил я. — Думаю, это произойдет завтра.

— Я так не думаю.

— А что вы думаете об этом?

— Я говорила с мистером Пэллом. Он совершенно откровенно выразил свое мнение по поводу этого дела, К вам он не чувствует ни малейшей благодарности. Он наговорил много такого, чего бы не сказал в обычном состоянии, но, будучи очень возбужденным, он горячо отговаривал меня от этой дурацкой, по его мнению, затеи. Он…

— Допускаю. Но все же, почему я не получу своего?

— Ему кажется, что проигравшему это дело — ответчику — сегодня не очень весело. — По ее губам пробежала улыбка. — Не очень. Это можно понять. С самого утра он предпринимает отчаянные действия, утверждая, что половина всех собранных сведений, такая же фальсификация, как и само расследование, а вам дали взятку, чтобы вы говорили то, что им нужно. Мистер Пэлл сказал, что собирается ждать развязки, так как могут произойти самые неожиданные изменения. Он заплатит вам только тогда, когда эта история завершится, и все станет ясно. Вам неприятно это слышать, не так ли?

— Да, — согласился я, — Даже очень. С вашей стороны было очень любезно прийти и рассказать мне все это. Это по-дружески.