Танцы в лабиринте - [55]

Неожиданно Элис схватила Гурского за руку.

— Ш-ш… — прошипела она.

Гурский замер и прислушался.

Где-то над головой стукнула дверь, раздались отдаленные звуки шагов и чьи-то голоса.

"Ну вот, девочка моя, — подумал Адашев-Гурский, стиснув в руках монтировку, — вот мы и приплыли".

Шаги приблизились, голоса стали явственнее.

— Петр… — ошарашенно пробормотал Адашев-Гурский. — Петька, чтоб я сдох!..

— Кто? — не поняла Элис.

— Петь-ка-а! — крикнул, задрав голову, Гурский. — Пе-тька! Мы зде-есь!

Наверху послышалась какая-то возня, что-то упало, а потом крышка погреба распахнулась, и в освещенном проеме люка возникло изумленное лицо Волкова.

— Гурский… — недоуменно сказал он. — Мать твою за ногу! Ты чего, охренел? Ты зачем здесь сидишь?

Элис подошла к лестнице и стала по ней подниматься. Петр протянул ей руку.

— Я сама, — сказала Элис и выбралась из подвала.

Следом поднялся на кухню Александр.

— Там больше никого нет? — Петр заглянул в погреб, взглянул на Гурского и опустил крышку.

— Ш-шит… — Элис стряхивала с волос мусор.

— Как понимать-то? — Волков смотрел на обрез в ее руках. — Грабежом консервов промышляете?

— Петя, где этот хмырь? — Гурский потирал плечо.

— Там, — Волков кивнул в сторону одной из комнат.

— Смотри, сбежит.

— Эт-та вряд ли, — Петр обернулся. — Леш, давай-ка его сюда.

Из комнаты, держа за шкирку мужика, у которого на левом глазу наливался свежий бланш, вышел и остановился в коридоре широкоплечий Леша.

Элис, опустив голову, неторопливо подошла к ним, взглянула исподлобья мужику в лицо и вдруг размашисто и хлестко саданула ему ногой в пах.

— С-сан ове бич… — смачно бросила она. Мужик охнул, выскользнул из руки Алексея, сложился пополам и повалился на пол.

— Ну-у-у… дружок, — наклонился над ним Волков. — А ты мне тут горбатого лепишь. Я не я, и хата не моя.

— Он нас сюда привез, — сказал Гурский. — Сказал, что здесь Жаклин прячут.

— Вот так вот даже? Ты гляди… Ладно, разберемся, — Волков обернулся к Алексею. — Слушай, вот про этот погреб он вроде и говорил. Давай, взгляни там. Где тут свет-то включается?

Леша открыл крышку люка и спустился вниз. Петр, найдя на стене кухни второй выключатель, щелкнул им, и в подвале загорелся свет.

— Ну что? — Волков склонился над погребом.

— Есть, Сергеич, — донеслось снизу. — Тут в углу, вон, кирпичи вынимаются.

— Ну вот, а ты говоришь… Леша поднялся наверх, держа в руках черную спортивную сумку.

— Ну-ка, — Петр расстегнул ее и заглянул внутрь. — Мама дорогая… Это ж сколько тут? Смотри, Гурский.

— Много, — подтвердил, заглянув в сумку, Александр. — Может, тут и те, которые за Джеки.

В смысле? — поднял на него глаза Волков.

— Ну, этот вот говорил, что ее чеченам продать собирались.

— Да? — Петр вскинул брови, а потом повернулся к Алексею. — Так, давай-ка его в браслеты и в машину пакуй. Разберемся. Барышня, пушку вашу позвольте, пожалуйста… Не идет она вам. Она вас простит.

— Это Геркин, — сказал Гурский. — Вернуть надо.

Волков взял у Элис обрез и понюхал стволы.

— Кого завалили? — взглянул он на Александра.

— Собаку.

— И не жалко?

— Она мне в горло кинулась. Элис чудом успела.

— Да? — Петр оценивающе посмотрел на девушку и улыбнулся. — Вам бы теперь пожениться. Самое то.

Элис фыркнула и пошла по коридору к выходу из дома.

— Шутка, — громко сказал ей вслед Волков, — сори. Я тоже этому типу жизнь спасал. Но мы же не женимся.

— Ты меня не возбуждаешь. — Гурский вышел из кухни.

— Ну уж извини, — пожал плечами Волков.

— А это чья? — Петр Волков взглянул на одиноко стоящую у забора белую "восьмерку" с помятым передним крылом.

— Геркина, — Гурский поправлял манжет рубашки.

— А где он?

— С Федором уехал… а нам же как-то нужно было сюда попасть. Алиса за руль села.

— Ясно. Как же… — задумался Волков. — Как же нам ловчее… Вот что. Леша, ты давай за руль в мою тачку, Гурский, ты с ним, поможешь за хмырем присмотреть. А мы с барышней следом за вами в Геркиной поедем. Мне, в случае чего, с ментами проще договориться будет, чем Лешке. Только вы не отрывайтесь, на нас-то поглядывайте. Далее… Едем сначала ко мне домой, слышишь, Леша?

— Слышу.

— Вот. Мы там Геркину машину запаркуем, ты, Гурский, вместе с Алисой у меня тормоз-нешься, а я еще дела кой-какие раскидаю и вернусь. Ну что, по коням?

— Поехали, Сергеич, — Леша усаживался за руль джипа, — поздновато уже.

Добравшись без приключений до Петроградской стороны, обе машины остановились возле дома Волкова.

Элис вышла из "восьмерки", Петр, наклонившись, нажал на кнопку правой двери, выбрался наружу и запер машину.

— Держи, — протянул он Гурскому, который захлопнул за собой заднюю дверь джипа, ключи от своей квартиры. — Располагайтесь там. Знаешь, где что. Я скоро.

— Ты вот что, — Адашев-Гурский достал сигарету. — Этот гад наверняка знает, где Джеки. Она из его окна записку выбросила, что, мол, ее украли и в этой квартире держат. Поэтому мы и пытались его прижать. Но… А что он вообще в доме там делал после того, как… мы в погребе уже оказались? Я думал, он слинял давно.

— Кто ж его знает. Сидел, ждал чего-то. Нас на пороге увидел и остекленел аж весь. От неожиданности. Мямлить стал чего-то непонятное. Когда уже ты из погреба голос подал, только тогда он и дернулся… Лешке на кулак.