Танцы в лабиринте - [11]
Лиза отхлебнула коньяку и стала вяло ковырять вилкой в тарелке.
— А вы, простите, хоть что-нибудь помните? — намазывал Леон масло на хлеб. — Откуда родом, как маму-папу зовут?
Глядя в тарелку, Лиза отрицательно покачала головой. Губы ее задрожали, и на яичницу капнула слезинка.
— Господи! — вскочив с табурета, переполошился Леон. — Лизонька, детка, простите вы
меня, идиота. Доктора все, вы знаете, такие циники, ну профессия такая, что же поделаешь, ну успокойтесь вы, пожалуйста… Ничего страшного, это у вас временное, поверьте! Это пройдет, есть миллионы случаев, честное слово! Может, завтра же и пройдет, а может, уже и сегодня, поверьте. Ну?
Она с надеждой подняла на него большие синие глаза.
— Ну вот. И… ни в коем случае нельзя плакать. Вам вообще сейчас нужны исключительно положительные эмоции. И все пройдет, вот увидите! Ну… ну хотите я вам вприсядку станцую? Вот смотрите — оп-па! оп-па! Ну вот, наконец-то улыбнулась… Ешьте-ешьте. И коньяк допивайте. Хороший коньяк, между прочим, целебный.
Лиза глубоко вздохнула, сделала небольшой глоточек из рюмки, взяла кусочек хлеба и стала есть глазунью.
6
— Опа!.. — растерянно застыл на пороге кухни молодой мужчина с изрядно помятым лицом, которое украшал бланш под левым глазом. На нем были надеты лишь широкие длинные, почти до колен, трусы в разноцветный горошек.
— Миль пардон… Леон, у вас здесь дама, а я неглиже. Конфуз какой… Я тут, — переминаясь с одной босой ноги на другую, он заговорщицки понизил голос и указал пальцем на туалет, — пур ле пти, с вашего позволения. Ничего, а? Ага, не дожидаясь ответа, он кивнул и скользнул за дверь.
— Вы не пугайтесь, Лиза, — улыбнулся Леон, взглянув на недоуменно распахнувшиеся глаза девушки. — Это Анатолий. Он художник.
— И поэт! — донеслось из туалета. — Гениальный…
— А как вы оказались в моем доме. Толя? — чуть повысив голос, спросил Леон.
— Сейчас, минуточку! Я только штаны надену.
— Сделайте одолжение…
— Так вот, — Анатолий вновь появился на кухне, но уже одетый в светло-бежевые брюки и толстую клетчатую рубашку. — У меня тут графику кой-какую купили, ну и… заколбасился я маленько. Решил вот к тебе заглянуть. Ничего? Без звонка, правда, это уж что пардон, то пардон.
— Ну да. А я уехал. Но это ночью уже, мне тут нужно было на минуточку, но… так вышло, что до утра. А вы, выходит, еще позже приехали? Ну а в дом-то как проникли?
— Так открыл кто-то, видимо. Дверь же не взломана… — без особой уверенности в голосе произнес Анатолий.
— Да нет.
— Ну вот уже и слава Богу, — с облегчением вздохнул он. — А это у вас тут что? Никак спиртосодержащий напиток?
— Увы…
— Да полно вам, Леон. Не стесняйтесь, ведите себя естественно, будьте как дома. — Он протянул руку к бутылке коньяку. — И познакомьте, наконец, меня с дамой.
— Лиза, — сделал Леон изящный жест в сторону девушки. — Она из Прибалтики, но…
— Зы-зы… — перебил его вдруг Анатолий. — Зы-зы-зы… стоп, иначе забуду. Стихи! Вот только что, честное слово, барышню увидел и вдруг ну просто осенило. Про любовь. Вот смотри:
"Что это, клоп или прыщ? — дева поэта спросила.
Дура, — ответил поэт и отвернулся к стене…" Ничего? Не, ну ничего, а?
— Ну… — улыбнулся Леон. — Вообще-то они уже известны.
— Да? Это ж надо… — Анатолий отхлебнул из бутылки, сглотнул и неожиданно выставил указательный палец в сторону Лизы:
— Сколько лет? Шпрехен зи дойч?
— Твони файф, — вырвалось вдруг у нее.
— Фу, Лиза… — поморщился Леон. — "Твони"… так только в Бруклине каком-нибудь говорят. Кто вас учил? "Твенти" нужно говорить, понимаете? "Твенти". Я с вами потом позанимаюсь, если хотите, а пока… очень прошу, говорите по-русски, все-таки родной язык. У вас и так сознание травмировано, его щадить надо, а вы вульгаризмами засоряете,
Лиза растерянно потупилась.
— Так, — продолжал Леон, глядя на Анатолия. — Когда я ночью уезжал на минуточку, какие-то гости у меня дома еще оставались. Это я точно помню. Значит, кто-то из них вам дверь и отпер. Они и за собой, как я вижу, — он обвел взглядом кухню, — прибрались. Ну, а в данный-то момент вы один… на моей жилплощади проживаете?
— Я в гостиной очнулся, на диванчике, — пожал плечами Анатолий. — В другие комнаты не заглядывал.
— Ну что ж, — Леон поднялся с кухонного табурета, — полюбопытствуем. А вы ешьте пока, Лиза, ешьте.
7
Закончив телефонный разговор с Адашевым-Гурским, Волков отключил телефон, бросил его на правое сиденье, выбрался наконец из злополучной пробки и не спеша поехал в сторону Петроградской стороны.
До недавнего времени он нес службу опером в убойном отделе, но в силу определенных причин[1] уволился. Теперь Петр был сотрудником некоего частного бюро, о статусе и тонкостях деятельности которого предпочитал не распространяться.
В настоящий момент он, по поручению своего нынешнего начальства, пытался разобраться в обстоятельствах весьма деликатного дела.
Дело было о квартирной краже. А деликатность его состояла в том, что лицу, у которого была похищена очень крупная сумма денег, ни в свои… "силовые", скажем так, структуры, ни уж, тем более, в милицию за помощью обращаться было весьма нежелательно. Тем более что никаких следов взлома очень хитрого сейфа, спрятанного в целях дополнительной безопасности в укромном месте его большой квартиры, не наблюдалось. А деньги были чужие. И по всему выходило так, что украл он деньги сам.
Их двое: журналист и частный детектив. Один аристократичен и утончен, другой напорист и несгибаем. Один берет умом, другой берет нахрапом. Они непохожи друг на друга, но они – друзья, и вместе им море по колено…
Лекарство, отбивающее память, можно использовать во зло. А можно и помешать этому – если частный детектив и его друг решат встать на пути всероссийского криминального движения. И обязательно помешают – если им будут помогать две очаровательные девушки, одна из которых – сержант морской пехоты США.
Книга Владимира Болучевского — автора популярнейших иронических детективов — легко и непринужденно повествует о двух днях тяжелой и ответственной работы одного районного отдела милиции. Ожесточенная борьба с партией конфискованного паленого коньяка и героическая победа посредством уничтожения противника. Изнурительные аресты и допросы нового стажера с последующим восстановлением справедливости немало поврежденными «конфискатом» оперативниками. Ответственные и опасные задания по несанкционированному проникновению в чужие квартиры с целью обнаружения спиртосодержащих растворов для внутреннего употребления.Непонятные «Дела» стопками лежат на столах — они словно материализуются из ниоткуда, и сотрудники решительно не знают, что делать с этими бумагами, поэтому избавляются от макулатуры при каждом удобном случае.
Судьба забрасывает двух друзей – частного детектива и его друга – во Францию, где они неожиданно оказываются втянутыми в череду загадочных и пугающих событий… Но ведь известно: что русскому хорошо, то французу – смерть, и не надо вставать на пути Русских Детективов.
Профессор археологии Парусников обнаруживает в Израиле захоронение Лилит – первой женщины, созданной Творцом вместе с Адамом еще до появления Евы. Согласно легенде, Лилит пыталась подчинить мир с помощью женских чар и за это была уничтожена. У еще не вскрытого учеными саркофага Лилит случайно оказывается Арина, бежавшая в Израиль от невзгод, которые обрушились на нее в Москве. Что произойдет с женщиной, которой достанется энергия Лилит? Не возникнет ли у нее желания подчинить мир своим прихотям? А если возникнет, то кто сможет остановить ее?
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Журналистка Ия одержима своей работой. Она трудится в лучшем издании города и пишет разгромные статьи под псевдонимом Великан. Девушка настолько поглощена своим делом, что иногда даже слышит и видит дотошного старца Великана внутри себя. Нормально ли слышать голоса? Ие некогда думать об этом, ведь у неё столько дел: есть своя колонка в журнале, любящий парень, сложные отношения с родителями, строгий главный редактор и новая «великанская» статья каждый месяц. Так могло бы продолжаться бесконечно, если бы не человек, который каждую минуту наблюдает за Ией, знает её привычки и слабости, одновременно завидует, ненавидит и страстно желает девушку.
Первый день на работе всегда полон волнений. Амбициозный следователь Ольга Градова приступает к новому делу. И надо же такому случиться, что жертва — ее знакомый. Коллеги девушки считают, парень покончил с собой под воздействием наркотиков. Но она уверена: речь идет об убийстве. Окунувшись с головой в расследование, Ольга выходит на след бандитов. Но вопросов больше, чем ответов. Подозреваемых несколько, и у каждого есть мотив. Кто-то хочет получить выгоду от торговли наркотиками, кто-то — отомстить за давнее убийство криминального авторитета.
Как поведет себя человек в нестандартной ситуации? Простой вопрос, но ответа на него нет. Мысли и действия людей непредсказуемы, просчитать их до совершения преступления невозможно. Если не получается предотвратить, то необходимо вникнуть в уже совершенное преступление и по возможности помочь человеку в экстремальной ситуации. За сорок пять лет юридической практики у автора в памяти накопилось много историй, которыми он решил поделиться. Для широкого круга читателей.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.