Танцующие медведи. Опыт обретения свободы - [3]

Шрифт
Интервал

Но на “москвич” денег мне уже не хватило. Часть пути я ехал с малышкой на автобусе, и мне уже тогда было приятно, потому что все дети интересовались моим медведем и хотели его погладить. Я решил, что это хороший знак: значит, мне и правда замечательное животное попалось, дружелюбное, вызывающее симпатию. И уже тогда я подумал: “Звать тебя будут Валентина. Ты красивая медведица, а это красивое имя, для тебя в самый раз”.

Так ее и назвали. Валентина, сокращенно Веля.

Потом нам пришлось пересесть с автобуса на поезд, и Веля ехала в багажном отделении. Кондуктор за нее билета не требовал, попросил только разрешения ее погладить. Ясное дело, я разрешил. Правда, за билет все равно заплатил. Так уж я привык: раз положено, значит, надо заплатить, и все тут. Я всегда покупал Веле билет как взрослому человеку, без всяких там скидок за погладить. Только однажды кондуктор уперся. Сказал, что кто-то из его близких родственников попал в больницу, а медведь, мол, добрый знак, счастливый для того человека. Я видел, что ему это важно, и в тот единственный раз за билет платить не стал.


4

Главной моей заботой была жена. Ведь в Кормисож я поехал втайне от нее. И когда я появился в дверях с медведем, жена как с цепи сорвалась.

– Да у тебя мозгов нет! Как мы жить-то будем?! – орала она и бросалась на меня с кулаками. Я уступил, вышел.

С женой я всегда старался жить в мире и, честно скажу, нервничал, что она так кричит, но в общем-то я мог ее понять. Жизнь у медведчика не из легких. Ну да, можно заработать. Видишь этот дом? Спасибо за него нашей Валентине. В хороший день на море я зарабатывал больше, чем за месяц в колхозе.

Но за все приходится платить. Нужно постоянно следить, чтобы медведь не одичал и не причинил никому вреда: Веля прожила с нами двадцать лет, но ни на секунду нельзя было терять бдительности. Невозможно угадать, когда в твоем медведе проснется инстинкт. У одного знакомого из соседнего села, Ивана Митева, медведица прожила пятнадцать лет. Он купил ее в цирке, казалось, уж с ней-то можно жить спокойно: ее мать и бабка свободы не знали, инстинкты должны были притупиться. Но однажды Иван плохо ее привязал, медведица сорвалась, убила трех кур и съела. Как ей это удалось – не знаю. У нашей Вели куры под носом шастали, но ей такое и в голову не приходило. Но случилось, что случилось. В медведице проснулся инстинкт, и она начала бросаться на хозяина, на его жену, на детей. Пыталась их покусать. А вот это уже серьезная проблема. К сожалению, медведю чувство благодарности неведомо, он не будет вспоминать, что ты пятнадцать лет кормил его кукурузой и картошкой. Одичает – начнет кусаться.

К тому же люди к медведчикам относятся не лучшим образом. Нас не уважают. Мне это долго не давало покоя, и я никогда не выступал с Велей ни здесь, в Дряновце, ни в соседних деревнях. Только добравшись до Шумена – а это шестьдесят километров отсюда – доставал гадулку и приступал к работе.

Короче, когда я привез домой медвежонка, моя жена прекрасно поняла, чем все это кончится. Женщины очень умные, и, увидев это маленькое лохматое существо, она уже видела и смеющихся людей, и ночи под проливным дождем, и хождение от дома к дому в надежде на пару стотинок.

Но и я знал свою жену, светлая ей память. И знал, что нужно только переждать этот ее приступ злости, и она полюбит медведя, как родного ребенка.

И я не ошибся. В первую же зиму жена сама поторапливала меня соорудить Веле навес, чтобы та не мерзла. А в дождь бежала с зонтиком к дереву, под которым сидела прикованная Веля, чтобы ее мишка не промок. Да будь ее воля, она бы ее дома держала, как в городе – собак.


5

Когда я привез сюда медвежонка, пристал ко мне один майор милиции. А может, была уже полиция? Не помню, все менялось так быстро, что за переменами было не уследить. Он пронюхал, что у меня медвежонок, явился и говорит: “Гражданин Мирчев, мне стало известно, что у вас есть медведь. Даю вам семь дней на то, чтобы от него избавиться”.

Я пытаюсь спорить, мол, товарищ майор, да как же так, ведь я его законно приобрел. Вот у меня справка о покупке из парка Кормисож. И вообще, раз меня из-за этой вашей трансформации работы лишили, дайте хоть чем-то другим заняться!

Но майор и слышать ничего не желал: “Семь дней. И я, гражданин Мирчев, не хочу повторять дважды”.

Странно он себя вел, ведь в ту пору в нашей деревне шесть других медведей было, в том числе у моего брата Стефана. Почему тот майор именно ко мне прицепился? Не знаю. Может, достали его эти медведи? А может, он взятку хотел? Только не дождался. Я все сделал по закону, так что давать ему на лапу повода не было. Я поехал в Шумен, в представительство министерства культуры, и попросил их за мой счет позвонить в Софию, чтобы там подтвердили: все необходимые документы у меня есть. В секрете медведя держать было нельзя. Его должен был осмотреть ветеринар, а министерство культуры должно было подтвердить, что моя программа обладает высокой художественной ценностью. Министерство признало, что у меня есть все бумаги, в Разграде мне выдали дополнительный свисток, и майору милиции пришлось от меня отстать.


Еще от автора Витольд Шабловский
Как накормить диктатора

Еда и политика неразрывно связаны. Повара правителей остаются в тени, но, возможно, они, как никто другой, знают и понимают тех, для кого готовят. Ведь чтобы угодить клиенту, нужно не только хорошо изучить его вкусы и привычки, но и уметь быстро реагировать на малейшие изменения обстановки или настроения. Особенно если от этого зависит твоя жизнь. Польский журналист Витольд Шабловский задается вопросом: что было на тарелках у диктаторов второй половины XX века, когда они принимали свои страшные решения? Чем обедал Саддам Хуссейн, когда отдал приказ отравить газом десятки тысяч курдов? Что ел Пол Пот, когда почти два миллиона кхмеров умирали от голода? Что заказывал Фидель Кастро, поставив мир на грань ядерной войны? Совмещая свидетельства личных поваров с панорамной оптикой, Шабловский создает живые портреты знаменитых тиранов, порой находя в них самые неожиданные качества.


Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители

В сборнике очерков о современной Турции польский журналист Витольд Шабловский пишет о стране, о существовании которой вряд ли подозревают сотни тысяч ежегодно устремляющихся туда туристов. Пятизвездочные отели, которые с недавних пор нанимают специальных людей для поиска тел утонувших нелегальных эмигрантов. Арарат, на склонах которого собираются курдские партизаны. Премьер-министр Эрдоган, сумевший добиться небывалого экономического роста, но укрепивший позиции турецких исламистов. Знаменитый террорист Али Агджа, стрелявший в Иоанна Павла II и получивший прощение папы.


Убийца из города абрикосов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Психологическая война в стратегии империализма

Книга освещает ряд теоретических и практических вопросов эволюции антисоциалистической стратегии империализма на общем фоне развития международных отношений последних лет. На большом фактическом материале раскрывается подоплека «идеологизации» американской внешней политики. Подробно рассказывается о проекте «Истина» и программе «Демократия» как попытках Вашингтона оправдать свою агрессивную политику и подорвать принцип невмешательства во внутренние дела других стран. Для интересующихся проблемами международной жизни.


США: 200 лет - 200 войн

Книга представляет собой публицистический очерк, в котором на конкретном историческом материале раскрывается агрессивный характер политики США, антинародная сущность их армии. Вот уже более двух веков армия США послушно выполняет волю своих капиталистических хозяев, являясь орудием подавления освободительной борьбы трудящихся как в своей стране, так и за ее пределами. В работе использованы материалы открытой иностранной печати. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Перманентный кризис

Книга директора Центра по исследованию банковского дела и финансов, профессора финансов Цюрихского университета Марка Шенэ посвящена проблемам гипертрофии финансового сектора в современных развитых странах. Анализируя положение в различных национальных экономиках, автор приходит к выводу о том, что финансовая сфера всё более действует по законам «казино-финансов» и развивается независимо и часто в ущерб экономике и обществу в целом. Автор завершает свой анализ, предлагая целую систему мер для исправления этого положения.


Очерки становления свободы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глобальные сдвиги и их воздействие на российское общество

Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.


В защиту глобального капитализма

Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.