Танцующая в пламени - [2]

Многое увиденное в Криде и теперь казалось сказочным и не объяснимым. Вот хотя бы необыкновенные союзники императора - Серджи

Краевский, Рей Лориди, Риджи ван Хорст. Первые двое промелькнули, словно падающие звезды - ярко вспыхнув и начертав ослепительный след, навсегда исчезли в темноте. Но все, кто видел их великолепный полет, запомнят его навсегда… (см. трилогию "Хроники Сергея

Краевского". - прим. автора). Было в них, в отличии от и ныне здравствующего Ван Хорста, что-то не от мира сего - демоническое, не поддающееся пониманию. Нечто подобное он испытывает сейчас, разговаривая с Софьей. А ведь она его родная дочь!

"Стоп! Тьфу, тьфу, тьфу! От Трехглавого подальше! Чтоб часом беду не накликать! - суеверно сплюнул старый герцог. - Не доведи боги, и

Софья исчезнет, подобно тем двоим! Что тогда останется на радость мне, старику? Деньги? Власть? Владения? Но с возрастом их ценность явно уменьшилась… Тогда, наверное, станут тревожить воспоминания.

Над ними, не властны и прошедшие годы".

Сердце герцога вновь сжалось от сладкой боли.

- Незачем себе лгать! - размышлял Фергюст. - Дни в Криде памятны не столько из-за Ригвина, Краевского или Лориди, сколько из-за Лавры. Ах, Лавра, Лавра! Как давно это было! Больше семнадцати лет назад! Но я до сих пор с трепетом вспоминаю сладостные мгновенья… Лавра, Лавра! Зачем ты покинула меня? Всего лишь год!

Так много и так мало! Чего в нем было больше - мук или любви? Не знаю! Но и без тебя настоящей жизни нет! Уходя, ты сожгла мое сердце и душу. Правда, взамен щедро даровала мне Софью. Она все больше и больше походит на тебя. Иногда кажется, что в ее обличии ко мне вернулась ты сама… Огненная саламандра… Тот же дивный стан, те же глаза! Злые языки твердят, что моей крови в ней нет. Ложь!

Гнусная ложь! Мне ведомо то, чего не знает никто другой. То, что я сохраню в тайне до гробовой доски… Даже от любимой дочери…

Лавра, Лавра! С первой минуты нашего знакомства я чувствовал, да что там чувствовал - знал, что счастья и покоя с тобой мне обрести не дано. И все же я безумно в тебя влюбился, и продолжаю любить до сих пор…"

Старик закрыл глаза. Вспышка эмоций, истощив силы, понемногу угасла. Возраст давал о себе знать. Могло показаться, что Фергюст задремал. Возможно, так оно и было, а может и нет.

Теперь воспоминания уже лились спокойной, тихой рекой…

ЧАСТЬ 1 ФЕРГЮСТ Глава 1. Дуэль в ночном лесу.

В Крид Фергюст приехал в сопровождении обычной свиты - сотни легко вооруженных всадников да личной охраны. Рядом, как всегда, были верные друзья и советники - граф Симон Макрели и барон Рич Де

Гри. Столь непохожие и столь неразлучные. Симон - худощавый стройный красавец с утонченно благородными чертами лица, с большими светло карими глазами, оттененными по-девичьи пушистыми ресницами, с черными волосами, локонами, падающими на плечи (дань последней моде), задумчивый и серьезный. Рич же, в отличие от графа, - невысокий и плотный, на первый взгляд неповоротливый, на самом деле обладал недюжинной силой, и необыкновенной ловкостью. Его светлая коротко стриженая голова крепко сидела на широких плечах, а небесно-голубые лучистые глаза и белозубая улыбка свидетельствовали о веселом нраве и доброжелательном характере.

Разместили гостей в большом доме невдалеке от дворца юного

Императора. На время, их жилище превратилось в часть Торинии. Теперь на его дверях красовался герб, изображающий распустившуюся золотую розу на серебряном щите, а вход охраняли солдаты Фергюста. Самым невезучим пришлось нести службу в дивную карнавальную ночь.

Остальных герцог милостиво отпустил позабавиться в город… Не смог отказать и себе в удовольствии прогуляться по ночному Криду.

Облачившись в темный бархатный камзол, единственным украшением которого были большие серебряные пуговицы, изготовленными ювелирами

Торинии в виде распускающихся роз, накинув на плечи легкий плащ, с шелковой маской на лице, он безрассудно ступил в бурлящий хмельным весельем Крид.

Вокруг - ликующие толпы горожан. Вот и пришел тот долгожданный мир, в который мало кто уже верил. Казалось, сам воздух пропитан счастьем и умиротворением.

Людской улей кипит, бушует, рокочет, бесповоротно засасывает любого, оказавшегося на улице, ослепляет буйством красок, оглушает трубными звуками, пропускает через жернова разгоряченных тел.

Такие ночи несут в себе особую магию бесшабашного, безудержного веселья, смешивая в бурлящем потоке событий жизни и судьбы. Дурнушка может превратиться в принцессу, а сам Император пировать неузнанным с мастеровыми колбасного цеха.

Появление еще нескольких человек в масках осталось совершенно незамеченным. Окружающих нисколько не интересовали три дворянина из

Торинии. Сегодня каждый развлекался как мог…

Шум пьяных голосов сливался в единый гул… Разгоряченные вином гуляки уже вступали в словесные перепалки. Но оружие в ход пока не шло, и кровь не лилась. Однако ждать оставалось недолго.

Как бы в подтверждение этого, догоняя наряженную цыганкой хохочущую девицу в Фергюста врезался здоровенный мужлан. Его красная, лоснящаяся жиром морда в маске совершенно не нуждалась. Ни одному мастеру не хватило бы фантазии создать подобный шедевр. Здесь добросовестно постаралась сама матушка-природа…Окатив герцога смрадом перегара, детина намерился съездить огромным кулаком в дворянское ухо, чем, несомненно, осквернил бы достоинство правителя