Танцующая танец цветущей черешни - [42]

Ей надо было переехать на другой вокзал и взять билет на скоростной поезд, который помчит ее через Пиренеи, как ракета или как ковер самолет. Нет, она же боялась летать. Пусть лучше, как сказочный конь…

Решив, что по приезду на Лионский вокзал сначала возьмет билет, а потом пообедает в Синем Экспрессе — известном парижском ресторане, расположенном прямо на вокзале, она переключилась на мысли о предстоящей встрече с бабушкой.

Я шла к стоянке такси и думала о том, что скоро увижу свою бабушку Аниту. О том, как обниму ее и сразу, словно перенесусь в свое беззаботное детство. И еще я почему-то думала о жемчужине…

Жемчужина — это песчинка, которая однажды попала в ракушку-жемчужницу. Песчинка причиняет ракушке боль — режет ее нежное тело своими острыми краями. Ракушка плачет перламутром, обволакивая песчинку своими слезами…

Чем больше она плачет, тем больше перламутра, тем крупнее и красивее становится жемчужина. И тем меньше боли она причиняет ракушке. Маленькая ракушка-жемчужница делает из обычной песчинки драгоценность, которой потом все будут любоваться и восхищаться…

И мало кто за ее красотой увидит кропотливый труд, боль и слезы. А еще терпение, которое сопровождало это таинственное превращение песчинки в жемчужину. И смелость ракушки отпустить свое творение на свободу…

Наверное, так же происходит и с душой. Только через терпение, труд, через боль и слезы, она становится прекрасной. Когда она засияет, многие захотят быть с ней рядом. Наслаждаться ее красотой, светиться ее отраженным светом. А пока она спрятана в невзрачной серой раковине, ее не замечают. Иногда над ней насмехаются за ее простоту и скромность, не догадываясь, какое сокровище спрятано у нее внутри. Но настанет день, и ракушка раскроется…

Родители, не держите возле себя детей, не оставляйте их себе, как то, без чего вам непривычно жить. Дайте им свою искреннюю безусловную любовь, научите их быть свободными. И отпустите, когда придет время. Пусть они покоряют свои вершины, создают свой мир, пишут свою историю, складывают свою сказку жизни. И тогда они смогут приходить и с увлечением рассказывать ее вам.

Не живите только ради детей! Тогда вам будет сложно отпустить их…

Они все равно уйдут. Раньше или позже. Убегут подальше или будут где-то поблизости. Все будет зависеть только от вас, от их уверенности в вашей любви. А если не уйдут, то вы сами начнете выталкивать их во взрослую жизнь, как птенцов из гнезда. Но не будет ли это слишком поздно? Смогут ли они тогда расправить свои крылья, не побоятся ли полететь?

Однажды, придет время, и вы останетесь вдвоем, родители взрослых детей. Только тогда вы поймете, какие отношения вы создали в своей жизни. Будет ли вам о чем говорить вечерами? Будет ли вам уютно целыми днями вдвоем?

Амелия переключилась со своих размышлений на поиск такси. Отыскав свободную машину, она села в нее и уже не вспоминала ни о жемчужине, ни о родителях. У нее появилось какое-то непонятное ощущение, будто бы она сейчас поедет куда-то в свое прошлое. Она начала копаться в этом ощущении. Ох уж этот ее внутренний психолог…

Я ехала в такси, иногда посматривала в окно. Вспомнила, как приезжала сюда с родителями, когда мне было примерно 12. Тогда меня не интересовала архитектура, магазины, музеи, я не чувствовала этот загадочный витающий в парижском воздухе шарм. Я мечтала попасть в Диснейленд, все остальное меня не интересовало. После той поездки в моей памяти остались только огромные часы на башне Лионского вокзала и то, только потому, что они были очень похожи на те, которые отсчитывали время на вокзале моего родного города.

С той поездки прошло очень много лет. Но сейчас она словно вернулась в то самое время или в то же самое состояние. Ее снова мало что вокруг интересует. Она едет к своей бабушке просто проезжая Париж.

Вдруг на каком-то светофоре она увидела в соседней машине его…

Но об этом я узнала позже, так же как и то, что потом произошло. А сейчас я смотрела на ее дневник. Из переплета торчали клочки бумаги. Казалось, что какое-то чудище своими острыми зубами выгрызло несколько листков из ее дневника. На следующей странице были серые разводы, такие как оставляют слезы, капающие с накрашенных тушью ресниц. Под ними какие-то непонятные слова. Наверное написанные на испанском, но так небрежно и неразборчиво, что я даже не попыталась их прочесть.

Амелия! Что же произошло? Расскажешь ли ты когда-нибудь о том, что было на этих листках белой бумаги в серо-голубую клетку?

Я отодвинула в сторону дневник, включила компьютер и написала ей коротенькое письмо. Поблагодарив за дневник и доверие, я задала ей волнующий меня вопрос: «Что произошло тогда в Париже? Почему ты плакала?»

Когда на экране засветилась надпись «письмо отправлено», мне вдруг пришла мысль, что это наверное было бестактно. Немного пожалев о своем любопытстве, я вновь погрузилась в чтение ее дневника…

На следующем листе было написано: «Как красиво!» Наверное, это были ее впечатления от пейзажа за окном. Потом рисунки ручкой…

Горы, море, солнце, маленькие домики и деревья. Может, она увидела их из окна поезда, а может это были ее воспоминания или мечты.