Танцующая на лепестках лотоса - [13]

— Я… я ничего не знаю, господин, — пробормотал кхмер, и глаза его беспокойно забегали по барельефу. — Я ничего не знаю о том, куда он пропал.

Индраварман почувствовал, как в нем закипает злость, и все остальные сразу заметили это по тому, как он сжал кулаки.

— Джаявар бросил вас. Он вас предал, — сказал он, — а вы все равно защищаете его.

— Я не защ…

— Ты хочешь, чтобы я поверил в то, что у вас не было плана отступления? Никакого перевалочного пункта для сбора сил?

— Я… я не воин, мой господин.

— Но ты имел доступ к королю! И к принцу! Теперь ваш фальшивый король мертв, но жив его сын, и он мне нужен!

— Клянусь вам, господин, я не знаю, где он сейчас находится. Умоляю вас, пожалуйста, поверьте мне! Я бы сказал вам, если бы…

— А теперь скажи мне что-то стоящее, по-настоящему ценное, иначе тебя ждут слоны.

— Я…

— Говори!

Пленник скрючился и в отчаянии начал бить связанными руками себя по лбу. Закрыв глаза, он выл и скулил, продолжая молотить себя, но затем вдруг замер и выпрямился.

— Камни, — сказал он. — Вы должны искать столбики, сложенные из камней.

— Что?

— Принц в джунглях складывал камни в столбики. Я слыхал, что он делал это, приучая себя к терпению. Если ваши люди где-то в лесу найдут такую отметку, вам нужно будет искать его в тех краях.

Индраварман выругался на своем родном языке.

— Мне нужно точно знать место, и ты сам найдешь эти камни.

— Это все, что я знаю, господин. Это…

— Ты бы убил меня, если бы тебе представилась такая возможность? А твой соплеменник, воин, стоящий рядом с тобой, он убил бы меня?

— Что?

— Ты убил бы меня, жалкий трус, если бы мог?

— Нет.

Индраварман презрительно плюнул на пленника. Затем он переключил свое внимание на кхмерского воина, который, как ему сказали, зарубил пятерых чамов, прежде чем его схватили. Индравармана привели в восхищение такая сила и такая смелость. И у него был человек, убивший за один раз столько же кхмеров, — Асал. Внезапно королю надоели все эти допросы, ложь и хныканье. Ему захотелось испытать своего бойца, проверить его преданность и отвагу в битве с лучшим из кхмеров, имевшихся в его распоряжении.

Повернувшись налево, Индраварман взял щит и саблю у одного из стоявших позади него командиров и швырнул их под ноги кхмерскому воину.

— Развяжите его, — приказал Индраварман, не обращаясь к кому-либо конкретно.

Один из чамов развязал кожаные ремни, стягивавшие руки и ноги пленника. Кхмер оставался практически недвижимым, хотя Индраварман заметил, что тот разжал кулаки. Где-то вдали протрубил слон и раздался отчаянный крик очередной жертвы. В неподвижном воздухе повис терпкий запах человеческого пота.

— Сбежал наш пленник, — сказал Индраварман, оборачиваясь к Асалу. — Убей его.

Асал напрягся. Индраварман часто испытывал его в последние месяцы, проверяя преданность и отвагу своего командира. А после успешного прохождения каждого нового испытания Асал все выше продвигался по службе и в конце концов стал одним из тех командиров, которые пользовались наибольшим доверием короля. Асал уже с лихвой отплатил ему за это. Он всегда находился там, где хотел его видеть король. Его предки могли им гордиться. Однако внезапно все переменилось.

Невыполнение приказа означало для него смерть — Асал был в этом уверен. Закрыв глаза, он попытался расслышать пение птиц за гулкими ударами своего сердца, чтобы заставить страх отступить, как будто это был враг, которого он мог растоптать ногами. Открыв глаза, он вынул саблю из ножен, поднял щит и сделал шаг вперед.

Поднявшийся на ноги кхмер вначале покачивался, и Асал дал ему время освоиться с обретенной свободой, чтобы никто потом не сказал, что их схватка была нечестной, а сам тем временем подумал о том, как скоро его ждет перерождение в новой жизни. Закусив губу, он смирился со своей судьбой, испытывая все же некоторое разочарование: выходит, он взобрался так высоко лишь для того, чтобы увидеть, как глубока открывшаяся перед ним бездна. Жену он пока не нашел, детей у него не было. И хотя большую часть своей жизни он был один, умирать в одиночестве ему не хотелось.

Кхмерский воин поднял саблю и щит, издал воинственный клич и бросился на Асала. Их клинки встретились, и Асал почувствовал силу удара своего соперника. Отскочив, он поднял щит и увернулся от следующего выпада. В ушах его до сих пор звучал свист сабли, которая рассекла воздух на расстоянии, как он понял, в ширину ладони от его шеи.

Чамы окружили их плотным кольцом, хотя Асал этого не видел. Все, кроме Индравармана и По Рейма, подбадривали его. Индраварман хотел в очередной раз убедиться в его искусстве владеть саблей в бою. А По Рейм жаждал увидеть, как его убьют.

Сабли поднимались и с ритмичным свистом обрушивались на врага по замысловатым траекториям. Соперники оказались хорошо подготовленными и достойными друг друга. Асал подставил щит под очередной удар, но тот оказался настолько сильным, что тиковый щит раскололся, словно это был просто очень большой листок, а его металлическая окантовка разлетелась. Асал швырнул остатки щита в кхмера и без промедления атаковал его, отбив следующий удар противника и ударив того кулаком в челюсть. Вражеский воин только зарычал на это, но в глазах его появились слезы, и Асал продолжил свою атаку, попеременно рубя и уворачиваясь. Его сабля казалась живой, она была органичным продолжением его руки, тем мостиком, что вел его в будущее, которого он так страстно желал. И хотя кхмер был большим и опытным воином, хотя у него в руках были щит и сабля, все же наступил момент, когда всем зрителям стало ясно, что он вскоре умрет. Асал просто был слишком быстр для него. Он напоминал мангуста, танцующего вокруг кобры, кусая и кружа, делая ложные выпады и атакуя по-настоящему и все время ища брешь в его обороне. Наконец его сабля пробила защиту кхмера и тот, смертельно раненный, упал. Все еще находясь в запале битвы, Асал резко развернулся в поисках следующего врага. Не найдя никого подходящего, он забрал жизнь поверженного кхмера и сделал это быстро, дав тому возможность умереть достойной мужчины смертью.