Танцуй, пока можешь - [6]

– Эти люди причиняют страдания всем моим домочадцам. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы удалить их с моей земли.

Управляющий поместьем добавил, что в таборе постоянно проходят оргии, в которых участвуют несовершеннолетние девочки и мальчики, но лорд Белмэйн отказался прокомментировать это заявление. В четверг в палате лордов он снова произнес эмоциональную речь, в которой…»

Кто-то постучал в дверь. Это оказался мистер Эллери, учитель химии.

– Простите, что побеспокоил вас, но я слегка обжег пальцы в лаборатории. Казалось бы, за столько лет работы в школе пора и поумнеть, но этим маленьким негодяям все-таки удалось застать меня врасплох. Они нагрели стакан и поставили на. мой стол. А я его, естественно, поднял.

Я подвела мистера Эллери к раковине и, включив холодную воду, достала из аптечки бинт.

– Они еще немного поболят, но недолго, – сказала я, вытирая его пальцы.

– Не страшно. Думаю, что смогу это пережить. – Взглянув на мой стол, он свободной рукой взял газету и просмотрел статью о лорде Белмэйне. – Да, не позавидуешь. Хотя у лорда бывали периоды и похуже.

– Вы знаете его?

– Приходилось пару раз встречаться. Ведь его сын учится в нашей школе. Хотя вам. конечно, это хорошо известно. – Эллери пристально посмотрел мне; в глаза. – Наверное; лорд приедет в это воскресенье.

– Да?

– Не мучайте себя, мисс Соррилл. Молодой Белмэйн всего лишь получит по заслугам. По его вине мог произойти очень серьезный несчастный случай.

– А если он этого действительно не делал? Теперь я, мечтаю только об одном – чтобы эта история поскорее забылась. После нее все пошло вкривь и вкось, а ведь сначала у меня все так хорошо складывалось.

– Да, нехорошо получилось, – согласился Эллери, и после его слов я почувствовала себя еще хуже. – Жалко, что это случилось именно с Белмэйном.

– То же самое говорила и миссис Дженкинс, – пробормотала я.

– Мальчишки есть мальчишки. И если вы хотите удержаться в Фокстоне, вам придется смириться с этой мыслью. А мне, пожалуй, пора. Одному Богу известно, что эти гаврики еще учудят в мое отсутствие.

Мистер Эллери. направился к двери, и я проводила его отсутствующим взглядом. Но неожиданно он вернулся.

– Извините, мисс Соррилл, я совсем забыл вас спросить. Вы играете в бридж?

– Простите, во что? – глупо переспросила я.

– Не важно, забудьте. Я так, на всякий случай поинтересовался, – сказал мистер Эллери и ушел.

В следующее воскресенье ученикам разрешили отлучиться из школы, и поэтому большинство мальчиков сразу из церкви отправились домой. Мы с мисс Энгрид тщательно обследовали все спальни в поисках конфет и комиксов, после чего она отправилась в коттедж, а я осталась одна в своем кабинете.

За время, прошедшее после инцидента с Тонто, я неоднократно порывалась подойти к Александру и поговорить с ним. Но каждый раз, когда я его видела, он излучал такую враждебность, что я так и не смогла решиться. Мистер Эллери, с которым мы ужинали накануне вечером, напомнил мне, что я являюсь сотрудницей школы, а следовательно, могу вызвать любого из учеников в свой кабинет в удобное для меня время. Но это было не так просто. Я всегда волновалась в присутствии Александра, несмотря на то что в первую неделю моего пребывания в Фокстоне он делал все от него зависящее, чтобы я поскорее освоилась здесь. Потом он наконец предоставил меня самой себе, и, честно говоря, я вздохнула свободнее. В нем было что-то, заставлявшее меня чувствовать себя неловко и скованно.

Мои мысли все еще вертелись вокруг Александра, когда внезапно открылась дверь и вошел он сам.

– Александр! – Я почувствовала, что вспыхну ла до корней волос.

С первого же взгляда было видно, что он в отвратительном настроении.

– Мистер Лоример хочет видеть вас у себя, – холодно сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.

Войдя в кабинет директора, я сразу же поняла, кем был импозантный джентльмен с величественной осанкой, и у меня внутри все похолодело.

– Садитесь, мисс Соррилл, – сказал мистер Лоример. – С вами хочет поговорить лорд Белмэйн. Я оставлю вас наедине.

Лорд Белмэйн был красивым мужчиной с роскошной седой шевелюрой и пронзительными серыми глазами. Хотя, пожалуй, он выглядел несколько старше своего возраста. Внешне Александр, несомненно, пошел в отца.

– Полагаю, что должен извиниться перед вами за нелепую мальчишескую выходку своего сына, – сказал старший Белмэйн, едва удостоив меня взглядом. – Я рад, что вы, по крайней мере, не получили никаких серьезных увечий.

Его присутствие было настолько давящим, а манера говорить такой холодной и надменной, что в ответ я не смогла издать ни звука.

Казалось, лорд Белмэйн был вполне удовлетворен моим молчанием.

– Все остальные считают, что Александр уже достаточно наказан и в школе, и дома. Кроме того, могу вас уверить: ничего подобного больше не произойдет. – С этими словами он сцепил руки за спиной, выразительно взглянул на дверь и отошел к окну.

Я поняла, что могу быть свободной.

Глава 3

После всех этих событий моя жизнь в Фокстоне день ото дня становилась все невыносимее и невыносимее. Я уже не говорю о бесчисленных дохлых мышах и пауках, которых обнаруживала в самых неожиданных местах. Или о краже из прачечной моего белья, которое затем обматывалось вокруг головы Артура Фокстона. Хуже всего было то, что все мальчики делали вид, что вообще не замечают меня. За столом они держались вполне почтительно, но в остальное время ни один из них не перемолвился со мной ни словом. Обо всех недомоганиях сообщали, только мисс Энгрид, а я в одиночестве сидела в своем кабинете, горячо надеясь, что придет хоть кто-нибудь из них. Но никто, кроме мистера Эллери, не появлялся. Именно он рассказал мне, какому наказанию подверг Александра отец. Его лишили пасхальной поездки на горнолыжный курорт. Вспомнив о том, что все стены комнаты Александра и Генри Клайва были увешаны цветными плакатами с изображениями лыжников, я поняла, насколько суровым стало для него это наказание. Ну что ж, успокаивала я себя, он вполне его заслужил! Я пыталась подогревать в себе эту убежденность, но получалось у меня очень плохо. Теперь я чувствовала себя не пострадавшей стороной, а всего лишь младшей кастеляншей, к которой Александр был добр, когда она впервые приехала в Фокстон и никого не знала…