Танцовщица грез - [34]

И все же сегодня Мишель улыбнулась ей и присела в реверансе перед другой женщиной, значительно старшей по возрасту. По ее сходству с Дениз Мишель сразу же поняла, что перед ней ее матушка – мадам Декок. И не ошиблась, поскольку мадам Дюбуа тут же представила ей Мишель.

Мадам Декок оказалась такой же холодной и надменной, как и ее дочь. Впрочем, Луи уже предупреждал Мишель об этом. Выслушав мадам Дюбуа, госпожа Декок без тени улыбки на лице небрежно кивнула Мишель. Ее лицо было до такой степени загримировано, что казалось фарфоровым. Мишель же оно напомнило манекенов, которых время от времени присылали из Парижа в североамериканские колонии для демонстрации последних французских мод.

– Я оставлю вас, чтобы дать возможность без помех поболтать, – сказала мадам Дюбуа, похлопал по плечу Мишель, которая почти с отчаянием посмотрела ей вслед. Она просто не знала, о чем говорить с этими двумя женщинами. Но разговор начала мадам Декок:

– Мадам Дюбуа сказала мне, что вы приехали из английских колоний, причем североамериканских.

Тон мадам Декок почему-то сразу же стал агрессивно-обвинительным. При этом матушка Дениз почти не шевелила губами. Мишель подумала, что она просто боится испортить слой белил и румян на своем густо наштукатуренном лице. Голос же мадам Декок, казалось, исходил из самого нутра.

– Да, я действительно приехала оттуда, – ответила Мишель как можно вежливее. – Мы живем в штате Виргиния.

Мадам Декок снова утвердительно кивнула головой, не соизволив хоть чуточку улыбнуться. Дениз же продолжала молчать и только внимательно смотрела на Мишель серыми и холодно-оценивающими глазами.

– Вам повезло сразу попасть в труппу Арно Димпьера, – чуть ли не с осуждением продолжила мадам Декок.

– Вы правы, – скромно ответила Мишель. – Мне действительно очень повезло.

Мадам Декок выгнула дугой свои насурьмленные брови.

– Дениз занимается в этой студии с двенадцати лет, а в тринадцать она уже танцевала ведущие партии.

Взгляд матушки Дениз явно побуждал Мишель к дискуссии по этому поводу. Но та твердо решила не поддаваться на подобные игры. Она спокойно посмотрела на Дениз и тихо сказала:

– Это просто замечательно, мадам Декок!

– Она бы уже давно стала прима-балериной, если бы не любимчики месье Димпьера.

– Любимчики? – удивленно переспросила Мишель. Она просто не могла понять, о чем говорит эта женщина.

Мадам Декок в очередной раз закивала головой, причем так яростно, что ее парик чуть было не съехал набок.

– Я имею в виду эту штучку Сибеллу. Она – любовница месье Димпьера. И все об этом знают. Но в конце концов она ему надоест, и тогда Дениз займет в труппе то место, которое давно заслужила.

Поскольку Дениз продолжала хранить молчание, Мишель решила сменить тему разговора и спросила ее:

– Скажите, Дениз, вы всегда мечтали танцевать?

– Всегда, – ответила та каким-то странным детским голосом. – С тех пор как я себя помню, мне безумно хотелось стать самой знаменитой балериной в мире.

– Ни для кого не секрет, – сказала с вызовом мадам Декок, – что в Париже нет балерины лучше Дениз. И мир очень скоро в этом убедится.

Мадам Декок опять с вызовом посмотрела на Мишель, явно вызывая на спор. Та же просто не знала, что ответить. Видимо, она должна была восхищаться преданностью Дениз своей мечте. Мишель видела ее на занятиях в классе. И должна была признать, что техника ее младшей однокашницы почти совершенна, а движения отточенны. Кроме того, в Дениз чувствовались огромная воля и решительность. Что ей мешало, так это природная холодность, которая проявлялась и в танце, делая его механическим и бездушным. Впрочем, она была еще очень юной и со временем могла все исправить. Может быть, приобретенный опыт согреет и ее сердце. Но пока и она сама, и ее мать были переполнены яростной злобой. Глядя на них, Мишель решила не оставлять без ответа явно брошенный ей вызов.

– Я думаю, нет танцовщицы, которая не мечтала бы о лаврах прима-балерины, – холодно сказала она.

Мадам Декок бросила на Мишель негодующий взгляд:

– Возможно, это так. Но Дениз не просто танцовщица, как вы. Моя дочь гениальна!

Мишель почувствовала, что едва сдерживается. Она плотно" сжала губы, боясь сказать в ответ что-нибудь, что еще больше разозлит эту даму. А Мишель ни в коем случае не хотела стать причиной безобразной сцены, которая испортила бы вечер мадам Дюбуа. И тут она увидела Андрэ, который направлялся прямо к ней, как будто его послало само небо. Наверное, еще никогда она не была так ему рада!

Андрэ одарил мадам Декок самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен:

– Мадам, если позволите, я оставлю вас тет-а-тет с вашей дочерью. Я хотел бы представить кое-кому мадемуазель Вернер.

Мишель быстро вскочила со стула и крепко ухватилась за руку Андрэ. Затем обернулась к своим собеседницам и сказала сладким голосом:

– Мне доставила огромное удовольствие беседа с вами, мадам.

Отойдя на несколько шагов, Мишель наклонилась к Андрэ и шепнула ему на ухо:

– Вы просто не представляете себе, как меня выручили!

Андрэ посмотрел на нее и хитро подмигнул:

– Очень даже хорошо представляю, дорогая. Я умею читать выражение вашего лица даже через комнату. Потому и бросился вам на выручку.