Танцоры на Краю Времени - [17]

— Я не уверен сейчас, что это была хорошая мысль, любимый Джеггед, — сказал Джерек. — Я слишком увлекся прошлой ночью.

— Конечно, моя любовь. Но почему нет? Это случается не так часто. Джерек Карнелиан, ты не должен отступать. Это доставит удовольствие слишком многим.

Джерек засмеялся.

— Лорд Джеггед, мне кажется, в этом есть какой-то иной мотив — Ваш собственный. Может быть Вы метите на мое место!

— Я? Что ты право… Меня совсем не занимает этот период.

— И вы незаинтересованы в любви?

— Я заинтересован в твоей любви. Ты должен полюбить. Это сделает тебя совершенным, Джерек. Ты же родился из материнского лона! Остальные пришли в мир взрослыми, созданными или друзьями, или собой, не считая, конечно, бедного Вертера, но это совсем другая история. Но ты, Джерек, был рожден младенцем. И потому ты обязан полюбить. О, да! Это несомненно. С любым другим из нас это было бы нелепицей.

— Мне кажется, вы уже говорили, что это будет нелепо и для меня, — сказал Джерек тихо.

— Любовь всегда нелепа, Джерек, — но это другое.

— Хорошо, — улыбнулся Джерек. — Я постараюсь сделать все возможное для вашего удовольствия, мой повелитель.

— Для нашего удовольствия, Джерек!

— Я должен обдумать…

Лорд Джеггед вдруг запел.

Вибрирующая трель лилась из его горла. Это была мелодии изумительной гармонии, настолько сложная и неповторимая, что Карнелиан даже не смог уследить за ее переливами.

Джерек взглянул на своего друга с некоторой иронией. В какой-то миг ему показалось, что Лорд Джеггед намеренно прервал его. Но почему?

Он подумал: «Лорд Канари обладает таким умом и воображением, что мне следовало бы полюбить именно его, а не какую-то бродяжку во времени, которую я толком и не знаю.»

Карнелиан стал подозревать, что Лорд Джеггед догадывается о его мыслях. Возможно, они не отличались безупречным вкусом. Не было ничего странного в том, чтобы полюбить серую странницу. В его веке все любили или, по крайней мере, могли убедить себя в подобном чувстве, что в сущности было тем же самым. Да, Лорд Джеггед проявил великодушие, не дав ему поставить себя в неловкое положение. Было бы пошло объявить о своей любви к Лорду Джеггеду, но, напротив, остроумно полюбить серую странницу во времени. «Хотя и в намеренной пошлости нет ничего особенного, как, впрочем, и в ненамеренной», — подумал Джерек, — «взять хотя бы Герцога Квинского».

Он содрогнулся, вспомнив вечеринку.

— Бедный Герцог!

— Его журфикс был совершенно необходим. Лучше и не могло быть.

Лорд Джеггед отошел от окна и зашагал по гулкому полу.

— Могу я использовать это для костюма? — он жестом показал на чучело мамонта, занимающее целый угол комнаты.

— Конечно, — ответил Джерек. — Я никогда не был уверен, что оно соответствует периоду. Хорошо, что вы выбрали его.

— Он с интересом наблюдал, как Лорд Джеггед разложил мамонта на составляющие его атомы, а затем из облака частиц состряпал себе свободное лилового цвета одеяние с высоким жестким воротником, какой он предпочитал, с огромными пышными рукавами, из которых выглядывали кончики его пальцев. Ноги его украшали серебряные туфли с длинными изогнутыми носами, а на платинового цвета волосах лежал обруч в виде живой сверкающей Урановой ящерицы 54-го столетия.

— Как вы величественны! — воскликнул Джерек. — Принц Пятидесяти Планет!

Лорд Джеггед наклонил голову в благодарность за комплимент.

— Мы — сумма всех предыдущих столетий, не так ли? А в результате нет ничего, что бы отмечало наш собственный век. Кроме того, что мы — это сумма.

— Я никогда не думал об этом. — Джерек спустил длинные ноги с постели и встал.

— Признаться, я тоже. Но это правда. Я не могу вспомнить ничего характерного. Наша технология, наши фокусы, наши иллюзии — все это подражание прошлому. Мы пользуемся тем, что наработали наши предки, и ничего не изобретаем сами. Мы просто дополняем то, что уже существует.

— Нет простора для открытий, мой Лиловый Лорд. Долгая история человечества, если она вообще имеет смысл, обрела свое завершение в нас. Мы можем позволить себе все, что пожелаем. Что же нужно для счастья? Даже Монгров счастлив в своих страданиях — ведь это его выбор. Никто не станет ничего менять. Поэтому мне сложно понять ваши доводы, — Джерек отхлебнул из своей пивной кружки.

— Это не доводы, мой славный Джерек. Это только наблюдение. Не больше!

— Но оно точное? — Джерек не мог прибавить ничего больше.

— Точное.

Лорд Джеггед шагнул назад, восхищаясь обнаженным Джереком:

— Что ты наденешь? — Я как раз размышляю об этом, — Джерек поднес палец к подбородку, — костюм должен подходить к обстоятельствам, ведь я собираюсь навестить леди из 19 века, но он не должен повторять вчерашний!

— Не должен, — согласился Лорд Джеггед.

И тут Джерека осенило. Он был в восторге от собственной изобретательности.

— Я придумал! Я надену такой же костюм, какой был на ней вчера. Это будет комплиментом, который она не сможет не оценить.

— Джерек! — проворковал Лорд Джеггед, обнимая его. — Достойнейший…

Глава пятая Питомник времени и пространства

— …достойнейший, — зевнул Лорд Джеггед Канари, утопая в плюше и горностаях кушетки, в то время, как Джерек, закутанный в пепельный наряд, тянул свисток локомотива, направляя его к мрачным владениям Монгрова.