Танатос рулит! - [9]
Ноги заледенели, он выдернул кроссовки из грязи и водрузил на подлокотник, приняв позу страдающего зародыша. В углублениях под ним вода уже собиралась в лужицы. Пока не замерз окончательно, он проверил пушку. На месте. Ключ? Он и не заметил, когда, в каком месте разочаровывающего диалога с девушкой Алисой, сунул его в карман. И совал ли вообще.
Но именно там эта штука и находилась. Он стал вспоминать, что предшествовало появлению Алисы на кроссовере. Может, сработает и на этот раз?
Его едва не стошнило от собственной примитивности. Хренов хозяин хреновой Вселенной. Домой хочу, на диван.
И чтоб сухо.
И чтоб ящик работал.
И чтоб проснуться…
Скрытая за слепящим светом морда «туарега» с рычанием надвинулась на него.
13
На этот раз Алиса заявила, что она, мол, не «гребаный таксист» и что он может валить подальше со своими маниями. Он, конечно, не понял, о каких маниях речь, но поостерегся уточнять. И вообще, теперь он упорно молчал. Немного согрелся, сверху не льет — и на том спасибо. Он постарается больше ни о чем не спрашивать. Тихо уселся, тихо выслушал девушкины декларации, тихо отдался движению. По радио — совсем другое дело! — тихо гундосил Боб Дилан:
Никогда прежде музыка не казалась NN столь проникновенной. Горечь пробирала до печенки, и становилось ясно, что добрые старые «диванные» денечки уже никогда не вернутся. Дальше будет только хуже.
Дальше был мотель.
14
Мотель назывался «У мертвого полицейского». Если бы не вывеска на фасаде, NN вряд ли догадался бы, что это такое. В течение минуты-другой цепочка возникших впереди огней превратилась в ряд фонарных столбов, за которыми тянулась стена с одинаковыми прямоугольниками дверей. Фонари были слишком тусклыми, чтобы осветить стену полностью, и предполагаемая крыша заведения совершенно терялась из виду. То же касалось краев стены и, соответственно, углов, за которые можно было бы заглянуть или свернуть.
Как следствие, мотель выглядел будто конечная остановка, архипелаг света на краю пустоты, но с тем же успехом мог быть и декорацией, скрывающей обрыв в неведомое, и тупиком, о который разбиваются желания. Отсутствие окон в стене и множество дверей также наводило на мысль о некоем лабиринте. NN успел передумать многое, пока стена приближалась. Наконец он прочел название на обведенной траурной рамкой вывеске и ухмыльнулся. Что-то это ему напоминало…
Алиса остановила «туарег» под фонарем и заглушила двигатель. Ее личико ничего не выражало. NN осмелился нарушить обет молчания.
— Была здесь?
— Первый раз вижу. — Сказала, точно выплюнула.
«Деточка, не я тебя сюда затащил».
(«А если все-таки ты?»)
Перед тем как вылезти, он передвинул пушку на хребет, спрятал ключ в нагрудный карман куртки и поднял воротник. Снаружи стало еще противнее, и хотелось, чтобы мотель не обманул ожиданий. Жалкая сумма денег, которую NN имел при себе, внушала определенные опасения; с другой стороны, он все еще разделял распространенное заблуждение, что нет ничего хуже неизвестности.
Алиса осталась в машине, предоставляя ему самому разбираться со Страной Чудес. Ее силуэт то исчезал, стираемый очередным взмахом щеток, то возникал снова. NN понаблюдал за этими повторяющимися проникновениями в реальность и направился к двери, на которой черным маркером было криво, большими буквами, в три ряда и через «э» выведено слово «Мэн-э-джэр». Бронзовая ручка изображала прыгающую кошку. При ближайшем рассмотрении дверь оказалась металлической, с выпуклостями, образующими подобие созвездия Ориона, как будто кто-то палил в нее изнутри.
NN осторожно постучал. Что-то загудело, щелкнуло, и дверь слегка качнулась на петлях. Он потянул было за ручку, но внезапно прикрыл дверь и вернулся к машине. То, что не давало ему покоя — пустячок, связанный с девушкой, — приобрело более или менее определенные очертания.
Не усаживаясь в «туарег» и прекрасно осознавая, что может опять лишиться извозчика, он сказал:
— Извини за нескромный вопрос, у тебя есть татуировка?
— Где?
— Э-э, а их несколько?
— Ну а если?
— Как насчет дракона пониже спины?
— Тебе что, задницу показать?
— Не обязательно. Поясница меня бы устроила.
— Дядя, кончай грузить.
«Приставить бы тебе ствол ко лбу и расспросить поподробнее». Он на мгновение задумался, что ему действительно мешает сделать это — трусость или «цивилизованность», за которой скрывается отвращение к насилию. Но, раз задумался, значит, момент упущен. Какой там счет в ее пользу? Во всяком случае, он пока не взял ни одного очка.
15
NN ничего не оставалось, как попытаться познакомиться со здешним «мэнэджэром». Через дверь он попал в помещение размером с небольшой тренажерный зал. Правда, никаких признаков активной физической деятельности не наблюдалось. Торшер освещал статичную картину. В состоянии полнейшей расслабухи, в кресле-качалке, профилем к NN, сидел здоровяк, подозрительно похожий на Зебу, и смотрел бокс по переносному черно-белому телевизору, водруженному на несгораемый шкаф. Кроме шкафа и кресла, из мебели тут были нары, металлический стол и привинченный к полу табурет. Единственным украшением комнаты служили висевшие на стене ржавые наручники.
Если Вы живете в сонном провинциальном городке, если Ваш ум заплыл жиром, а от всех возможных чувств осталась только зависть к тем, кто живет лучше Вас, значит встреча с Ним неминуема.Он нес в себе разрушение уже разрушенного, разбивал уже разбитые зеркала, червем вползал в уже испорченные плоды, топтал уже треснувшую скорлупу. Однако никто не догадывался об этом, кроме него; он имел дело с неизлечимыми слепцами. Никто не знал и о том, зачем он это делал. Скука иссушила его черное сердце. Его жестокость и холодность были беспредельны, преступлениям не было числа, но здесь есть место для описания только одного из них, далеко не самого жуткого.
Земля после катастрофы. Отравленные реки. Заброшенные города. Опустившиеся люди ведут отчаянную борьбу за выживание… Их реальность — лишь подделка, их разум — батарейка для компьютерной системы. Сопротивление практически невозможно, но в засекреченных монастырях уже создают клонов, способных уничтожить систему! Наперехват повстанцам послан неуязвимый охотник — тот, кто убивает одним прикосновением…
Главный герой рассказа, Hик, получил от своей девушки с поцелуем черную метку – небольшой чип, делавшей обладателя жертвой, дичью, за которой охотится вся страна. И странное дело, только теперь Hик начал жить.
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незнаемая сила заставляет творить многое и многое, человеку непосильное… Бросить ли вызов коварству власть имущих и мощи магов в странном городе, обреченном на безумие и гибель силами Зыбкой Тени Хаоса?.. Сыграть ли – поставив в игре ставкой собственную жизнь – самую запутанную карточную игру в мире? Игру с неведомыми Сущностями, владетелями судьбы?.. Стать ли, наконец, одним из странников Тени, обретя тем самым поистине мифическое могущество – но утратив все, даже собственное лицо? Он – Сенор.
Это – легенда о Собирателе костей. О человеке, мечтавшем обрести бессмертие. Обрести – любой ценой. Даже – ценой договора с… с кем? Кто он – зовущий себя ангельским именем Габриэль, но силу свою черпающий от Тьмы? Кто он – взявший человека, мечтавшего обессмертии, в ученики и оруженосцы?.. Двое начинают Путь. Путь к человеческим костям, без коих невозможен тайный, страшный обряд древней магии. Путь к власти, могуществу, силе. Но – труден такой Путь, и лежит он – через кровь сражений и опасность поединков. Ибо – тяжек жребий Служителя мрака.
...Мир после катастрофы. Странный, страшный и – увлекательный. Каким он может быть? Оледеневший пустыней, в которой вынуждены выживать три расы – мутировавшие суперанималы-воины и ментаты-экстрасенсы и их новые рабы – обычные люди? Замкнутым металлическим Лабиринтом-муравейником, которым правит таинственный и всемогущий Человек-бог?..Безграничным океаном, где люди управляют стаями китов-косаток и белых акул – и где идет вечная, бесконечная война между народами «плавучего острова» и «подводного города»?.