Тамерлан (начало пути) - [15]
— Конечно.
— Но на лице у вас написана тревога.
— Отец, — начинает Тимур, но Абдаллах знаком руки просит воздержаться, с умилением прислушиваясь к пению перепелки. Заточенной, как и другие птахи, в ажурные клетки напротив.
— Слышите, она приветствует утро. Вот отчего я люблю это время. Ах, как замечательно! Т–с–с!..
Абдаллах действительно полностью во власти пения перепелки.
— Сейчас ей ответит другая — слушайте…
Через какое–то мгновение откуда–то из глубины сада за розарием доносится пение другой перепелки.
— Слышите? Ах, как прекрасно! Они говорят между собой! На своем языке! Одна здесь, другая там!
Тимур согласно, но на деле маскируя раздражение, кивает головой.
— А розы мои! Знаете откуда они завезены?
— Из Самарканда? — не очень умело подыгрывает Тимур.
— Нет! Нет! Розы из Хоросана — да! Да! Из Хоросана! Предлагаю подойти к ним и вы ощутите их аромат… любви.
Абдаллах подводит к одной из пышных клумб с розами, восторженно, почти шепотом произносит:
— Ощущаете?
— Да.
— Что?
— Запах — вы правы — любви…
— А эти шипы! Не кажется вам, что они. Как доблестные воины, оберегают изящные головки любимых женщин. А теперь, сын мой, я охотно выслушаю: что заставило придти в такой ранний час? Только, пожалуйста говорите… мягче… Не спугните музыку утра…
— Я слышал, что наш высокочтимый отец отцов — да, будет милостив к нему Аллах! — собирается на охоту.
— Да, конечно. В следующем месяце, а что?… Хотя догадываюсь: Хусеин рассказывал об этой… злополучной стреле — разве не так?
— Поражаюсь вашему умению читать чужие мысли: именно об этом я хотел напомнить. И дать совет…
— Совет? Кому? Мне?
— Пусть отложит эмир охоту.
— Но это невозможно.
— Почему?
— Я знаю отца, — нюхая розу, — говорит Абдаллах, — он никогда не отступится от своего решения. И к тому же… эта стрела — бог знает что. Отец знает об этом. Ему стало смешно. Он же терпеть не может… малодушия… и к тому же, как сказано в книгах, в одну реку невозможно войти дважды.
— Это сказал, кажется, греческий мыслитель, — говорит Тимур.
— Похвально, — в это время внимание Абдаллаха захватывает пение перепелки и, немного послушав пение птахи и возвращаясь на свое место, он добавляет: — Хорошо, я попрошу отца — он тебя примет, но ты сам скажешь о своих… тревогах… а сейчас послушаем… посидим рядом…
— О, прекрасно! — едва ли не полушепотом продолжает Абдаллах, отец Хусейна и Айджал.
46
И снова дворец эмира Казангана. Пышный интерьер помещений в восточном стиле с охраной у дверей. Тимур подходит к дверям.
— Тысячник Тимур сын Торгая, — представляет он себя стражникам.
Тотчас двери перед ним открываются. Тимур следует через проем в следующее помещение. Однако впереди его проходит глава стражников — подает знак следующей двойке стражников, застывших у следующей двери — те открывают двери. То же происходит во время прохода его в третье помещение, четвертое и т. д. Вот — тронный (назовем так) зал эмира Казангана.
— Тысячник Тимур сын Торгая, — докладывают эмиру.
Эмир Казанган — его застаем мы у окна в стороне от трона — в приветствии поворачивает голову.
— Верно, верно: ведь ты тысячник. Ну, конечно, тысячник! — будто запамятовав, а теперь «нечаянно вспомнив» произносит Казанган. В таком возрасте и уже тысячник! Наслышан о твоих подвигах! Ну, ладно — о подвигах поговорим в следующий раз…
Тимур пытается деликатно остановить монолог эмира, но тот, заметив, что визитер собирается говорить, «неумолимо» продолжает:
— Знаю! Знаю! Ни слова — о стреле! Неужели у меня нет ничего другого, над чем следует поломать голову!? Отложить охоту!? Ты представляешь какой переполох это вызовет у людей!? Что подумают люди, если я отменю охоту! Если догадаются о причинах отмены!? Что их эмир робок? Трус? Боится выйти из своих покоев? У владельцев злых языков слепые глаза и тонкие шеи. Это хорошо, что ты, Тимур сын Торгая, понял меня с полуслова. А сейчас о другом.
— Я весь — внимание, отец, властелин необьятного Мавераннахра.
— Ты верно сказал — «необъятного Мавераннахра». Что по твоему значит Мавераннахр?
Тимур несколько озадачен.
— Что!?
— Мавераннахр — великая держава.
— Великая, но, ты прав, и необъятная — на юге, в … Кабуле… Кундузе… Хусейну удалось навести кое–какой порядок. А на севере… тут пошаливают люди твоего дядюшки — не пойму, что не хватает… Хаджи Барласу!? Все у него есть, все ему дал!.. Или… тот же Самарканд — кажется, вот он под рукой, а не обнимешь. — Печально заключает эмир Казанган, — а на востоке все это на руку монголам Туглук Тимур радуется нашим слабостям.
— Я сын Торгая, а не Хаджи Барласа. У тысячи моих воинов — тысяча сабель и тысяча щитов. Они готовы встать грудью за вас, отец! За Мавераннахр!
— Ты просил принять и я тебя принял, но не думай, что это делаю из желания выслушать советы любого. Твои тем более. Забудь о советах, которые ты мне собирался дать, а бери с собой надежных тебе людей и отправляйся в… Самарканд…
— В Самарканд? Зачем!? — невольно вырвалось у Тимура.
— Ты удивлен? Спокойнее… Не в ссылку — нет, Тимур сын Торгая, я тебя не ссылаю — Я тебя отправляю с поручением…
— С поручением? — старается сдержать изумление Тимур.
Роман, сложный по форме и содержанию, насыщенный психологизмами, эпизодами-ретроспективами ― приглашение к размышлению о смысле жизни и предназначении человека, потерях и обретениях, непарадном братстве людей разных национальностей, чувствах дружбы, любви, милосердия как подлинных и вечных духовных ценностях.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.