Тамбовский волк. Лучше смерть, чем позор - [20]
А слово Сетунька, сказанное во время повествования всего один раз, глубоко врезалось в память. И что самое поразительное, Веста уже когда-то слышала это слово.
Однажды, в раздумье перелистывая ежегодный телефонный справочник "Золотые страницы", Веста наткнулась на раздел "Улицы Москвы". Сетуньки быть тут, конечно, не могло. Ведь это была речушка, а не улица. Однако, к своему удивлению, она неожиданно нашла словосочетание "Сетуньский переезд", а дальше и реку Сетунь, впадающую в Москву-реку, и Сетуньский мост. А Сетуньки нигде не было.
В справочном бюро подсказали, что есть такая речка в микрорайоне Солнцево. Веста, ничего не говоря Павлу, поехала туда.
Все совпало — и мост, и садоводческие участки, и дом старика. Только в доме этом жили уже другие люди, потому что старик ненадолго пережил мальчика, бросившегося с моста.
Веста ходила между участками до тех пор, пока не нашла пожилую женщину, хорошо помнившую события двадцатилетней давности. Звали женщину баба Вера.
— А тебе зачем эта история вдруг понадобилась?
— Я социолог, баба Вера. Анализирую подобные факты, чтобы уберечь других людей от подобных страшных проступков.
— Это дело хорошее… Тогда слушай…
— Только расскажите как можно подробнее, ладно?
— Как смогу. Все-таки больше двадцати лет прошло. Значит, так… Четверо их было. Того, который погиб, Никитой звали. Фамилии-то я уже не помню… А друга Никиты звали Владиком. Он уж так переживал, так переживал!.. Мы даже боялись за него, как бы тоже с собой чего не натворил! Помню, он все себя винил… "Не сумел, — говорил, — его защитить!" А как он мог защитить-то? Им ведь тогда всего-то по шесть лет было! Они, наверное, и подружились-то потому, что у обоих отцов не было. — Вы и матерей их знали?!
— Конечно. Все ведь в одном дворе жили. Владик-то потом известным спортсменом стал… На всю страну! Умницей парень был…
— Почему «был»? Что с ним случилось?!
— Не знаю, милая… Разное говорят…
— Что говорят?
— ао нем лучше тебе со Славкой побеседовать. Вот его фамилию я помню. Потому что ребята его все больше по фамилии звали, чем по имени. Труба да Труба!
— А как мне его найти?
— Он сейчас не в нашем дворе живет, а в коттедже.
— Покажете мне?
— А чего? Покажу! Все равно мимо него пойдем, когда домой буду собираться.
— Я вас подвезу.
— Чего?
— Я на машине, привезу вас прямо к подъезду!
Веста ободряюще улыбнулась бабе Вере. Но в той произошла внезапная перемена. Поджав губы, она скептически осмотрела Весту с ног до головы, будто впервые ее увидела.
— Простите, я, наверное, что-то не так сказала?
Баба Вера ничего не ответила. Допила из чашки чай и, перевернув ее вверх дном, поставила на блюдце. Знак окончания беседы был настолько красноречивым, что Веста невольно поднялась со стула. Прокрутив в уме финал разговора, Веста нашла причину преображения бабы Веры. Такую реакцию вызвало упоминание о машине.
— Баба Вера, а отсюда, если идти пешком, далеко будет до Славкиного коттеджа?
— Полчаса.
— Тогда я схожу, предупрежу водителя, чтобы меня не ждал.
— А ты разве с водителем?
— Ну да. Машина-то служебная…
— А… То-то я гляжу, что ты на этих-то, вроде, не похожа…
— На каких?
— Которые на серебре да на золоте едят.
— Что вы! У нас однокомнатная квартира на троих.
— С родителями живешь?
— Нет. С мужем и сыном.
— Надо же! Такая молоденькая, а уже сын. Большой?
— Пять лет.
Прикинув, во сколько же лет Веста родила, повеселевшая было баба Вера опять нахмурилась. Веста поспешила ее успокоить:
— Мы с мужем мальчика из детдома взяли. А скоро у сына сестренка появится. Веста нежно погладила свой живот. И баба Вера снова расцвела:
— Ладно! Чего ты меня ждать-то будешь? Пойдем, я тебе покажу, где Труба живет.
— Баба Вера, а вы говорили, что их четверо было?
— Был четвертый. Веня звали. Уже лет восемь, как вместе с родителями в Израиль уехал. Может, еще по чашке чая выпьем?
— Давайте…
Славки дома не оказалось. Пришлось пообщаться с автоответчиком. Но когда Веста, поблагодарив бабу Веру за помощь, выезжала на улицу, ведущую к Боровскому шоссе, она увидела, что к коттеджу подъезжает «тойота». Веста свернула к дому Трубы.
Хозяин «тойоты» заметил маневр Весты и, выходя из машины, цепким взглядом посмотрел на гостью.
Едва машина Весты остановилась, Славка спросил резко и грубо:
— Журналистка?
— А вы, что — знаменитость?
— В некотором роде…
— В каком роде?
— В мужском. Хочешь удостовериться?
— Вижу. Вы можете уделить мне немного времени?
— Немного — да. Что надо?
— Расскажите о Никите…
— Каком?
— Бросившемся с моста.
— Все-таки журналистка?
— Нет.
— Тогда кто?
— Социолог.
— Один черт. Зачем тебе это?
— Хочу знать: мужчинами становятся или только рождаются?
— И что ты этим хочешь сказать?
— Ты прекрасно понял. Не строй из себя кретина. Если тебя спрашивают о друге детства, ты можешь ответить по-человечески?
— Смотря кто спрашивает. Веста показала визитку.
— С этого и надо было начинать. Труба выхватил у нее из рук визитку и прочел: «Центр». Это произвело на него магическое действие. Славка преобразился. Теперь вместо грубоватого «крутого» перед Вестой стоял собранный, учтивый, внимательный собеседник.
Славка Труба почти слово в слово повторил «видение» Павла.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.