Там, за Зеркалом - [4]
— Слушай, парень, — говорю я презрительно. — Ты своим предкам вообще-то жизнью обязан. За такое можно и деньгами им помогать, и посуду иногда помыть, не находишь?
— А я их просил меня рожать?! Я хотел в этом дурацком мире на свет появляться?! — Алик тоже начинает визжать, не намного тише, чем Аня, когда она его звала. Нет, ну что она нашла в этом истерике, рассуждающем, как пятилетний ребенок? Неужели никого по-настоящему взрослого рядом не было?
— Ты в этом мире не только страдал, а еще и радовался, — продолжаю я спокойным голосом. — И сюда ты попал тоже из нашего мира. Понимаешь, ты? Если бы твоя мать тебя не родила, ты не узнал бы и этого счастья! Поблагодари ее хотя бы за это, если уж за другое не умеешь! Он шагает ко мне, судя по всему, собираясь ответить какой-нибудь грубостью. Но Аня подхватывает мою инициативу и вновь продолжает его убеждать:
— Алик, вспомни, как нам бывало хорошо! Помнишь, как ты меня в первый раз танцевать пригласил? А помнишь, как мы твою собаку выгуливали и заблудились? А помнишь…
— Здесь нам будет еще лучше. Никто не будет нам мешать, никто не скажет, что я тебе не пара, никто не ворвется в комнату, когда мы… Они спорят и пререкаются, а мир вокруг нас то озаряется солнцем, то затягивается тучами. Я внезапно понимаю, что они уже начали повторяться, их аргументы пошли по второму кругу. И ловлю себя на мысли, которую в нашем деле нельзя допускать ни в коем случае — о том, что, возможно, прав Алик, а не мы с его подругой и что здесь они вдвоем действительно будут счастливы. А я, вытаскивая их отсюда в настоящую жизнь, на самом деле отнимаю у них это счастье… Так думать нельзя. Если я в это поверю, то уже не смогу проводить за Зеркало клиентов и помогать им забрать отсюда своих друзей и родственников. Елена в прошлый раз допустила такую мысль и чуть было все не испортила. Теперь она не ходит сквозь Зеркало, а только консультирует других. А я так не хочу, я знаю, что еще смогу вывести отсюда многих людей, но сейчас мне надо вернуться, иначе я сам останусь тут навсегда… Я дергаю клиентку за руку:
— Аня, твое время вышло. Она смотрит на меня полными ужаса глазами, потом переводит этот беспомощный взгляд на своего любимого:
— Алик, пойдем домой. Я очень тебя прошу, пожалуйста.
— Иди со мной, — он берет ее за руку и тянет за собой, но она вырывается:
— Я здесь не останусь. Я должна быть там. И ты тоже.
— Я никому ничего не должен!!! — выкрикивает он и, развернувшись, быстрым шагом начинает удаляться. Все, мы с Аней проиграли. Эту фразу я тоже слышал уже много раз, и еще ни один человек, произнесший ее, назад не вернулся. Все они где-то здесь сейчас жизнью наслаждаются. А может, уже и нет: говорят, тут тоже умирают, причем вовсе не от счастья, а от тоски. Потому что рано или поздно человеку, у которого сбываются все мечты, становится просто незачем жить. И появляется новое желание — все бросить и умереть. Которое, как и все предыдущие, тоже незамедлительно исполняется. Девушка поворачивается ко мне, пытается что-то сказать, но не решается и снова смотрит на удаляющуюся спину Алика. Что она еще хочет сделать? И могу ли я ей чем-то помочь? И вдруг я понимаю, что она задумала, каким-то шестым чувством об этом догадываюсь — наверное, потому, что я ведь тоже сейчас нахожусь за Зеркалом, а значит, и мои желания здесь тоже «работают»! Я чуть сильнее сжимаю ее мокрую ладонь и едва слышно шепчу:
— Попробуй. Тебе можно. Это тот случай, когда цель оправдывает любые средства. Наши руки разъединяются, и она бежит его догонять, удаляясь от границы все больше и больше.
— Алик! — ее голос снова разносится вокруг звенящим эхом. — Я не буду без тебя жить! Если ты не вернешься, я покончу с собой!!! Вот прямо сейчас вернусь на шоссе и под первую же машину брошусь! Ее угроза звучит настолько искренне, что я сам верю в то, что она так поступит — то ли она так замечательно играет, то ли в этот момент сама уверена в том, что говорит. Алик оборачивается, и она тут же кидается назад, пробегает мимо меня и исчезает, вывалившись в обычный мир. Он тоже стрелой проносится мимо меня — за ней. И к тому времени, когда я выныриваю из-за Зеркала, они уже стоят около моей машины и обнимаются. Оба при этом пытаются одновременно что-то говорить: просят друг у друга прощения, объясняются в любви… Все, как всегда.
Все, как обычно. Сколько раз я уже это видел! Правда, гораздо чаще видел другое: клиентов, вышедших вместе со мной из-за Зеркала ни с чем, не нашедших нужных слов, не сумевших забрать оттуда своих близких…
— Алик, если ты хочешь, если там тебе было так хорошо — возвращайся! — негромко бормочет Аня, вытирая слезы. — Я не буду тебя удерживать, я пойму…
— Нет, — он даже не оборачивается, чтобы посмотреть на Зеркало, — не надо, я останусь с тобой, я сам этого хочу… Я отвожу глаза в сторону. Молодец, девочка, пусть этот «свободолюбивый» красавчик думает, что решил вернуться сам, без принуждения. Так меньше вероятность, что позже он захочет это повторить. Хотя с такой девушкой, наверное, уже не захочет. Да и она от него больше ни в какие командировки не уедет, не помирившись. Лезу в карман за пачкой сигарет и медленно закуриваю. Нет, я все-таки знаю, почему не бросаю свою вторую работу. Потому что такого счастья, какое чувствуешь, выведя кого-то в этот реальный мир, я не испытаю больше нигде. Даже там, за Зеркалом.
Восстание декабристов жестоко подавлено. Зачинщики повешены, а остальные бунтари с Сенатской площади сосланы в Сибирь на каторгу. Дворяне, честь и совесть офицерского корпуса России, умнейшие, высокообразованные люди, вмиг низвергнуты до уровня самых бесправных каторжан. Втоптано в грязь золото их эполетов, преданы забвению все былые заслуги. У них остались только жены – такие же униженные и опозоренные. А у жен осталось право – на верность и любовь, которое даже император отнять не в силах. И они, изнеженные дворянки, выпускницы институтов благородных девиц, оставляют детей на попечение родных и близких и отправляются в самое безумное путешествие в истории человечества – в промерзшую Сибирь к мужьям, чтобы разделить с ними всю тяжесть царского наказания… Спустя тридцать лет царь Александр II разрешил декабристам вернуться и жить в любом городе, кроме Москвы и Петербурга.
Анна Ахматова и Николай Гумилев. Любили они друг друга или только мучили, не в силах вырваться из сладкого плена муз, в котором каждый из них пребывал едва ли не с самого рождения? Они познакомились, когда ей было всего четырнадцать, а ему семнадцать. Для нее это была только случайная встреча, для него же — любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, любовь изломанная, очень недолго взаимная и всегда — трагическая. Получив известие о страшной гибели Гумилева, Ахматова вдруг поняла, что любила его всю жизнь, но сказать об этом Николаю было уже поздно.
Сказка о том, что исправить можно не только те ошибки, которые мы делаем в школьных тетрадях. Участвовала в 12-м конкурсе «Рваная Грелка» но в финал не вышла. С тех пор была доработана и отредактирована.
Два лисьих племени, живущих по соседству, враждуют уже многие годы. Случайные встречи лисиц из разных стай, как правило, заканчиваются жестокой схваткой. Но бывают исключения…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Великие люди велики во всем — так принято считать, так должно быть и не должно бывать иному. Великие люди скромны, и это лишь подчеркивает то, как возвышаются они над простыми смертными. Но всегда ли эта скромность ложная, схожая с кокетством? Государь-объединитель Аллюстрии постоянно говорил, что он только солдат, и не более, что все, что было им достигнуто, произошло по воле не его, но женщины. Конечно, все понимали, что он говорил о своей венценосной супруге… А он имел в виду вовсе не её.
Астронавт Ларри Штар медленно умирает в космическом госпитале на орбите Марса. Ларри мучает тайна гибели отца и миссии «Марс-2061», которой тот руководил. В мире, где человек передал искусственному разуму свое исконное право давать имена и названия всему, что встречает, любой смельчак, противостоящий системе, подлежит уничтожению. Ларри хочет доказать причастность правительства к гибели миссии, но у него мало времени…
Период испанских Габсбургов называют «Золотым веком Испании». В 1700 году со смертью Карла II Околдованного, одного из самых инфантильных, слабых и измученных болезнями императоров, золотой век закончился, пришедшая на его смену изнурительная война за испанское наследство разорила некогда великую империю. Сейчас мы постараемся ответить на следующие вопросы: Кто и почему “околдовал” императора Карла II? К чему приводят кровосмешения в родословной? Как бесплодный, инфантильный наследник престола развязал крупный европейский конфликт начала XVIII века?
Пока весь мир следит за событиями в Республике Беларусь, сами белорусы каждый день принимают страшное решение: остаться дома или выйти на мирный, но всегда опасный протест. 16 августа 2020 года в Минске прошел общегражданский марш за свободу, и эта книга о тех, кто на него пошел и почему. Текст содержит одиночные нецензурные выражения и упоминания насилия, без которых все написанное здесь было бы враньем.
Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо - от Швеции и Финляндии до Казахстана. Политологи называют эту стратегию кольцом Анаконды... Приведем лишь несколько фактов: Прибалтика, Польша, Румыния, Болгария и Молдавия проводят массовые учения НАТО с участием западноевропейских военных; на саммите НАТО в Варшаве принято решение о размещении постоянного контингента в вышеуказанных странах...
Это их так дома зовут — таракашки. Потому что они маленькие, глянцевые, шустрые и чёрные с рыжим. А ещё их зовут закорючками, потому что они закорючивают хвосты: младшая — лаячьим кренделем, старшая — просто полуколечком, что ещё называется «хвост пистолетом». И ещё их зовут шкарпетками. Шкарпетка — это по-украински носок. Их так зовут, во-первых, потому что их пара, а во-вторых, у них есть одинаковые тёплые свитера из шерстяных носков большого размера…