Там за облаками - [55]
Пока Маша делилась воспоминаниями, они успели несколько раз сварить и выпить по чашке крепчайшего кофе, с щепоткой соли, по старому рецепту. Татьяна слушала, не перебивая, лишь изредка задавала уточняющие вопросы. Дослушав, помолчала минуту, подвела итог:
- Вот что я тебе скажу. Маргошку твою убить мало. Полагаю, она сознательно вам мешала. В отличие от тебя, она не наивная дурочка, знала, что делает. Собака на сене: сам не гам, и другим не дам. Шурика ты правильно погнала. Он, свин, ребятам совсем не то рассказывал, что ты мне сейчас. Значит, и тебе всё неправильно преподносил. Сознательно вредил, гад.
- Зачем? - опешила Маша.
- Это у него спрашивать надо. Может быть, ему ты нужна. А может, он Стасу нагадить хотел. Не смотри на меня так. Он же всегда ему завидовал, потому и рядом тёрся. Врага лучше иметь в друзьях.
- Значит, нагадить хотел. Я здесь не причём. Я бы почувствовала, дыши он ко мне неровно. Не могла бы не почувствовать, не заметить, - девушка превращала кофейное пятно на клеёнке в беспорядочные разводы.
- Ты?! - Татьяна возмущённо фыркнула. - Да ты у себя под носом ничего не видишь. Стас по тебе четыре года с ума сходил, ты заметила? Ничего подобного. Он вокруг тебя на цыпочках танцевал, пылинки сдувал с твоей персоны. Ты оценила? Куда там. Тебе вообще невдомёк было.
- По бабам он бегал, а не на цыпочках танцевал, - недобро высказалась Маша.
- Клин клином вышибают, дорогая моя. И ревновать другим способом не заставишь. А ты и на ревность не способна оказалась. Ты обижалась только и сама "налево" бежала, успокаиваться.
- Ты в своё время утверждала, что если он действительно захочет, то... - Маша искала и не находила эффективный способ обороны от нападок подруги, виноватой себя не считала.
- Я не совсем так говорила, - Татьяна не страдала плохой памятью, свои более или менее удачные высказывания, как правило, помнила отлично. - Я говорила, что либо он сбежит навсегда, либо припрёт тебя к стенке. Вышло и так, и эдак. Всё равно, по моему вышло.
- К стенке не получилось, и он сбежал, - саркастически заключила Маша.
- Не иронизируй, пожалуйста. Ирония здесь неуместна. Вы за четыре года умудрились настоящую трагедию сочинить, и оба признаваться в этом не хотите. Ладно, другим, вы и себе признаваться не желаете. Судьба вам не простит, помяни моё слово. Поймёте, что дров наломали, да поздно будет. Вот скажи мне, как ты могла не заметить, что он от тебя зависим, как наркоман от дозы? Он рядом с тобой до предела уязвим. Любое твоё слово, жест, вздох - всё у него было руководством к действию. Нахмурилась? Срочно веселить надо. Задумалась серьёзно? Наверное, о ком-то, наверное, устала от Закревского, надо дать отдохнуть от себя. Он же постоянно тебя боялся.
- Меня? - Маша не верила своим ушам.
- Ну, не совсем тебя. Он боялся не понравиться, не дотянуться до планки, получить отказ. И он несколько раз получал отказ. Что, не так? Так, так. Вспомни Петро, вспомни, как ты Стаса братом назвала. Не любимым, братом. Ну и что, что он почти женат был? Для тебя формальности важнее были, чем суть. Он себя мужчиной считал, а ты его - мальчишкой. Конечно, он маскировал свои чувства, как мог. Я его понимаю. Тебя - не очень. Вы такой путь прошли. Не до вульгарного траханья, до высшего акта любви. А ты?
- А что я? - Маша была подавлена не меньше, чем Вернигора год назад. Не представляла, как её поведение может выглядеть со стороны даже для подруги.
- А ты ему: с женатыми не сплю. Думаешь, он просто так тебя мещанкой назвал? Посчитал, что обманулся в тебе.
- Ты тоже думаешь, что я мещанка?
- Ты трусиха, испугавшаяся сильного чувства. Это моё мнение, заметь, не его. Он же решил, что ты - не та, какой его душа хочет. Он не сбежал от тебя, он с иглы соскочил. И теперь ищет ту самую, единственную.
- Флаг ему в руки, барабан на шею и бронепоезд навстречу, - вспылила Маша.
- Машка, не злись. Здесь нет виноватых. Так судьба распорядилась. Ты же в ножки ему падать не будешь? Он ведь куражиться начнёт. За все годы отыграется. И сбежишь уже ты. Любовь равного положения требует.
- Куражиться будет, верно. Меня не это испугало, - Маша собиралась во что бы то ни стало оправдаться перед Татьяной и перед собой. - Я не хочу жить, как на вулкане, а с ним иначе невозможно. И не хочу весь свой бабий век смотреть на его поиски той самой, единственной. Мне надёжность требуется, постоянство, уверенность в завтрашнем дне.
- Всё, не могу больше... кофе, - Татьяна встала из-за стола, отправилась в прихожую, к трюмо, прихорашиваться. Крикнула оттуда:
- А может, ты и есть та самая, единственная? Просто вы не поняли друг друга. Всегда понимали, а в последний раз не поняли.
Маша поставила джезву и грязные чашки в раковину, протёрла стол, двинулась в прихожую к подруге.
- Хватит, Тань, а? Я с таким трудом себя за год в порядок привела. Не начинай заново. Я тоже с иглы соскочила, год в абстиненции корчилась.
- Как скажешь, - Татьяна закалывала на затылке свои роскошные рыжие волосы, держала шпильки в зубах, вытаскивая по одной и втыкая их в пучок. - Но письмишко моё передай.
Этого не могло быть. Этого не должно было быть. Этого не должно было быть никогда. Не могли усилия многих лет пойти прахом. И все-таки факт оставался фактом. Записка, которую я комкала в руке, подтверждала рассказ Лидуси… По ее словам, Иван вернулся. И вернулся, кажется, насовсем. Эта новость просто раздавила меня. Повергла в оцепенение. Человек, из-за которого вся моя жизнь пошла наперекосяк, который столько лет висел надо мной дамокловым мечом, вернулся. Неизвестно, сколько еще бед он принесет мне своим появлением, сколько еще слез прольется на мою подушку…
Вот, докатилась до кондового "люблюнимагу", невольно использовав все классические штампы этого жанра. Увы мне :(. Но, видимо, работа на ниве народного просвещения так утомила к маю и опустила поближе к плинтусу, что ничего иного в качестве релаксации получиться не могло. Обещать, что в последствии исправлюсь, не буду, так как наш наробраз не оставляет попыток дебилизировать педагогов по американскому образцу, следовательно, очередная и, вероятно, очень нескорая писанина моя снова будет не высшего разбора.
Аннотации от автора нет, поэтому напишу от себя Конец 80х г. 20 века. ОНА думала, что любит старшего брата подруги, но встретила ЕГО и полюбила с первого взгляда. ОН, в прошлом бабник, был сражен ЕЙ в самое сердце. ОНИ поженились когда ей было 16 и казались безумно влюбленны и счастливы. Но не так радужна оказалась семейная жизнь. ОНИ безумно любят друг друга, но их характеры мешают их счастью. И не только характеры... Ведь за спиной маячит главная соперница и по своместительству лучшая подруга. Да и ее брат - "мнимый любимый" постоянно рядом.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.