Там, за гранью - [43]

Они снова замолчали. Девушка, казалось, не испытывала потребности ни в светской беседе, ни в нетерпеливом движении. Ее поведение действовало на Монро-Альфу умиротворяюще, однако собственное его спокойствие было отнюдь не столь глубоким.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Ничего. Может быть, ждала вас, – ответ был неожиданным, однако он понравился Клиффорду.

Ветер постепенно становился все холоднее, а туман сгущался. Они начали спускаться. На этот раз путь показался Монро-Альфе короче. Он подчеркнуто помогал девушке, и та принимала его помощь, хотя держалась на ногах куда тверже Клиффорда, и оба это знали. Затем они оказались внизу, и у него уже не было больше оснований касаться ее руки.

Им встретилась группа длинноухих оленей – самец с пятью отростками на рогах, который посмотрел на них со спокойным достоинством и вернулся к серьезному делу – еде; две оленихи, воспринявшие встречу с людьми с безмятежной уверенностью давно оберегаемой невинности; и три олененка.

Оленихи были добродушны, им нравилось, когда их почесывали – особенно за ушами. Оленята были пугливы и любопытны. Они толпились вокруг, наступая людям на ноги и обнюхивая их одежду – и вдруг, стоило сделать неожиданное движение, с внезапной тревогой отпрыгивали прочь; их большие, мягкие уши забавно хлопали.

Девушка сорвала им листья с ближайших кустов и засмеялась, когда оленята принялись покусывать ей пальцы. Монро-Альфа последовал ее примеру и широко улыбнулся – покусывание щекотало. Ему хотелось вытереть пальцы, однако он заметил, что девушка не сделала этого, и удержался тоже.

По дороге у Клиффорда возникло острое желание рассказать ей обо всем – и, запинаясь, он попробовал. Смолк он задолго до того, как рассказ его смог стать достаточно вразумительным, и посмотрел на девушку, ожидая и опасаясь увидеть в ее глазах неодобрение, а то и отвращение. Однако ничего этого не было.

– Не знаю, что вы натворили, но только вы не плохой человек. Может быть, глупый, но не плохой, – она остановилась и добавила озадаченно и задумчиво: – Я никогда не встречала плохих людей…

Монро– Альфа попытался рассказать ей о некоторых идеях «Клуба выживших». Он начал с того, как предполагается поступить с дикорожденными, поскольку это было легче всего объяснить: никакой бесчеловечности, лишь необходимый минимум принуждения и свободный выбор между легкой и безболезненной процедурой стерилизации и путешествием в будущее -и все это исключительно в интересах расы. Он говорил обо всем этом как о вещах вполне осуществимых, если только народ окажется достаточно благоразумным, чтобы такую программу принять.

Девушка покачала головой.

– Не могу сказать, чтобы мне это нравилось, – ответила она мягко, но решительно, и Монро-Альфа поспешил сменить тему.

Он был удивлен, заметив, что уже темнеет.

– Думаю, нам стоит поторопиться в охотничий домик, – сказал он.

– Он закрыт.

Клиффорд вспомнил, что так оно и есть. Парк был закрыт, их присутствия здесь не предполагалось. Он начал было расспрашивать девушку, есть ли у нее тут авиетка или же она прибыла туннелем, но сразу прервал себя: любым из этих способов она могла его покинуть. Монро-Альфа не хотел этого, к тому же сам он не торопился – его сорок восемь часов истекали только завтра.

– По дороге сюда я заметил несколько коттеджей, – проговорил он.

Вскоре они нашли эти хижины, укрывшиеся в ложбине. Коттеджи не были меблированы, и ими явно давно никто не пользовался, однако это было вполне приемлемое укрытие от непогоды. Пошарив в стенных шкафах, Клиффорд обнаружил маленький обогреватель с более чем достаточным зарядом, о чем свидетельствовали цифры в окошечке счетчика. Никакой провизии ему найти не удалось, однако водопровод действовал. Впрочем, особого голода Клиффорд и не испытывал. Не было здесь не только постельного белья, но и самих кроватей, однако пол оказался теплым и чистым. Девушка легла, уютно свернувшись клубком, словно зверек, сказала: «Спокойной ночи!» – и закрыла глаза. Монро-Альфе показалось, что уснула она в тот же миг.

Сам он ожидал, что заснуть окажется трудно, но погрузился в сон прежде, чем начал всерьез беспокоиться об этом.

И проснулся с ощущением умиротворения, какого не испытывал уже много дней, если не месяцев. Клиффорд даже не пытался ничего анализировать, а просто смаковал это чувство, купаясь в нем и блаженно потягиваясь, пока душа его, словно кот, умащивалась в привычном месте.

Потом он увидел рядом спящую девушку и понял, почему чувствует себя так радостно. Голова ее покоилась на сгибе руки, а яркое солнце, врываясь сквозь окно, освещало лицо. Монро-Альфа пришел к выводу, что называть его красивым было бы неправильно, хотя он и не нашел никаких изъянов в ее чертах. Очарование этому лицу придавала в первую очередь какая-то детскость, выражение постоянного живого интереса – как если бы девушка приветствовала каждое новое ощущение, всякий раз от души восхищаясь прелестью новизны. В нем не было и следа той желчной меланхолии, которой Монро-Альфа вечно страдал.

Именно – страдал, И сейчас ему вдруг открылось, что энтузиазм девушки заразителен, подхватил его самого – и теперешним своим душевным подъемом он обязан присутствию незнакомки.