Там внизу, или Бездна - [41]

Раздевшись, он предстал в черном длиннополом узком в талии сюртуке. Длинная золотая цепь обвивала шею, змеилась и скрывалась в оттопыренном кармане старого жилета. Но все больше приковали внимание Дюрталя руки Гевенгэ, которые он вытянул на коленях, выставя милостиво напоказ, когда уселся. Огромные, усеянные веснушками, бугорчатые, обрамленные матовыми коротко срезанными ногтями, они унизаны были ог ромными перстнями, камни которых образовывали блестящую цепь.

Он заметил взгляд Дюрталя, устремленный на его пальцы, и усмехнулся:

– Вы, сударь, рассматриваете мои драгоценности. Они сработаны из трех металлов: золота, платины и серебра. Взгляните, этот перстень украшен скорпионом, под знаком которого я рожден. А этот, с двумя скрещенными треугольниками – один основанием вверх, а другой вниз – изображает символ макрокосма, печать Соломона, Великий Знак. И наконец, маленький перстень, – он указал на женское кольцо, в которое вставлен был между двумя алмазиками крошечный сапфир, – подарен мне особой, гороскоп которой я мечтал составить.

– А! – заметил Дюрталь, немного удивленный таким тщеславием.

– Обед готов, – объявила жена звонаря.

Де Герми, скинувший передник, снова облекся свой шевиотовый костюм и придвигал стулья, менее бледный, чем всегда, с румянцем на щеках от жара очага.

Карэ разлил суп, все смолкли, стараясь зачерпнуть по краям тарелок менее горячую влагу. Потом жена внесла знаменитую баранину и поставила перед де Герми, чтобы тот разрезал. Баранина пышно разрумянилась, сочные каши капли стекали из-под лезвия ножа. Отведав, все пришли в восторг от прекрасного мяса, сдобренного ароматным пюре из тертой репы и услащенного белым соусом, приправленным каперсами. Де Герми склонился под натиском похвал. Карэ наполнил стаканы. Немного смущенный присутствием Гевенгэ, он осыпал его знаками внимания, стараясь загладить прежнюю их распрю. Де Герми помогал ему и, желая услужить Дюрталю, навел разговор на гороскопы.

Астролог разливался важными речами. Говорил о своих огромных трудах, рассказал о гороскопе, потребовавшем шестимесячных вычислений, и о том, как удивлены были господа эти, когда он объявил, что назначенная им плата в пятьсот франков далеко не оплачивает затраченного им труда.

– Дело в том, что я не могу теперь раздавать свои изыскания бесплатно, – и, помолчав, продолжал: – Теперь сомневаются в астрологии, которой столь поклонялся древний мир. Равным образом она считалась священной в средние века. Вам хорошо известен, господа, портал Собора Парижской Богоматери. Археологи, неискушенные в христианском и оккультном символизме, называют первые врата портала вратами Страшного суда, вторые – вратами Девы и третьи – вратами святой Анны или святого Маркелла. Но в действительности врата эти олицетворяют три великие науки средневековья: мистику, астрологию, алхимию. Не редкость встретить теперь людей, которые спросят вас: уверены вы, что планеты влияют на человеческую судьбу? Но, господа, не касаясь подробностей, доступных лишь посвященным, я позволю себе задать вопрос: разве влияние на дух более невероятно, чем то бесспорное влияние, которое оказывают некоторые планеты, как, например, луна, на некоторые органы мужчин и женщин?

Вы, господин де Герми, врач и знаете сами, что влияние созвездий на человеческое здоровье засвидетельствовано на Ямайке докторами Жиль-Пином и Джаксоном и доктором Бальфуром в Восточной Индии. Увеличивается число больных при каждом превращении луны, и бурные приступы лихорадки совпадают с фазами нашего спутника. Общеизвестно существование лунатиков, а побывав в деревне, вы увидите, когда прорываются острые приливы безумия! Но тщетно стремиться разубеждать неверующих! – грустно прибавил он, созерцая свои перстни.

– Однако мне кажется, что астрология висит в воздухе, – заметил Дюрталь, – встречаются теперь астрологи – составители гороскопов, которых увидишь на четвертой странице газет возле объявлений о тайных снадобьях.

– Какой позор! Они не смыслят азбуки своей науки они просто обманщики, рассчитывающие на этом поживиться, не астрологи, а самозванцы. Впрочем, следует сознаться, что теперь лишь в Америке и Англии владеют искусством начертать астрологическую задачу и построить гороскоп.

– Я сильно боюсь, – начал де Герми, – что ровно ничего не смыслят не только так называемые астрологи, но и вообще все современные маги, теософы, оккультисты, кабалисты, по крайней мере те, которых я знаю, несомненные круглые невежды и бесспорные мошенники.

– Чистейшая правда! По большей части это фельетонисты-неудачники или пронырливые юноши, извлекающие выгоду из влечения общества, задыхающегося в тисках позитивизма. Они списывают символы Элифаса Леви, обкрадывают Фабра д'Оливе , пишут трактаты без начала и конца и неспособны объяснить их сами. Господа, достойные воистину презрения!

– Тем более что они поднимают на смех науки, которые, без сомнения, хранят утраченные истины под грудой хлама, – вставил Дюрталь.

– Худо также, – продолжал де Герми, – что среди простаков и глупцов в кружках этих приютились опасные обманщики и отвратительные лгуны.