Там избы ждут на курьих ножках... - [9]
Тряхнула Манька головой, отогнала мысли черные — и снова в тумане поплыла.
Она мало что поняла из своего тумана из туманных и расплывчатых речей кузнеца, но щедрый оказался дядька Упырь, не пожалел для нее железа.
— Дяденька, — спросила Манька, робея, — а откуда на мне столько железа?
— О, это соль земли! — усмехнулся кузнец, по отечески прищурившись. — Врачует она и меня, и всякого пришельца. Чем солонее, тем здоровее! Вот я, вижу перед собой дуру — и понимаю, умный я! А дуру из тебя я сделал, потому что умнее! И сразу легко мне… И другие так же понимают.
— А я? — удивилась Манька, не совсем вникнув: это обидно, или нет.
— А от тебя у человека не убыло, и то хорошо. Ведь если все умные будут, как узнать, кто умнее? — равнодушно пожал плечами господин Упыреев. — Вот смотрят на нас с тобой, и сразу понимают, когда живут правильно, а когда неправильно. Мы с тобой, Маня, как плюс и минус, два полюса.
— Но ведь соль делает землю пустынею, — возмутилась Манька. — Разве тот, кто на земле соленой живет, может радоваться, когда никакое дерево в землю не пустит корни?
— А зачем корнями в землю врастать? — кузнец поперхнулся слюной, и подозрительно осмотрел ее с головы до ног.
Манька вдруг заметила, как тревога застыла где-то там, за его лицом. Он смотрел так пристально, будто взглядом пронизывал ее насквозь. А еще показалось ей, будто у него под лицом еще одно — и то, второе, сильно ее напугало.
— Болезнь твою знаю я — гордыня имя ее, — сказал кузнец господин Упыреев, покачав головой и напомнив: — А ведь пьяная мать родила тебя, отец отказался, называя отродьем падали — и я приму душу твою! Войдет она, душа-то, в Царствие Божье, когда упокоишься Небесным. И пожалеешь, что радела о сокровищах на земле, где моль и ржа подъедают и воры подкапывают, а не на небе, как Матушка Благодетельница наша!
— Да как же на небо-то их собрать?! — изумилась Манька. — Если вы про порядочность, про честность и всякое такое, то я все сохранила от юности моей. И отдала, сколько другие не давали…
— Богатства и тут и там возвышают человека! — голос у господина Упыреева стал злой, он даже покраснел от натуги, постучав кулаком по Манькиному лбу, как будто стучал по дереву. — Спасение душе твоей близко, ибо приблизилось к тебе Царствие Небесное! Вот обутки твои, вот посохи и караваи… На! — он сунул железо ей в руки, радостно и удовлетворенно наблюдая, как Манька согнулась и содрогнулась под ним. И не сомневаясь, бросил: — Не пройдет и месяца, как земля пожрет твою гордыню! И будешь жертвенным агнцем!
Он вроде как бы успокоился, думая о чем-то своем.
— Куда тебе деваться-то… — смерил ее презрительным взглядом сверху вниз. — Не бог весть какое у нас государство… Если что, попросим Государыню, она сама тебя враз отыщет…
Насилу взвалила Манька мешок на плечи.
Три пары железных обуток, три железных посоха, три каравая железных получились из железа. Носить, не сносить! И такие, что не поднять сразу, страшно тяжелые. Тянули к земле, так что в небо посмотреть голова не поднималась. И боязно ей стало — не сносить столько железа.
Но подумала про себя: будет удача, если дело бегом побежало! И сразу от сердца отлегло.
Да если бы выгорело, и перестала Радиоведущая перед людьми ее порочить, в раз бы поправила свое хозяйство. Неужто пожалела бы отплатить человеку, заменившему ее пожитки на железные?
А через пару месяцев и никакой надежды не осталось, что можно еще засомневаться идти куда глаза глядят по белому свету. Поняла она, путь назад ей навсегда заказан.
Не соврал кузнец — железо само за ней шло: вроде оставила его дома — а пришла куда, три пары обуток на ней, караваи к животу прилипли, три посоха в руках. Еще и голову придавило.
Вини себя, не вини, что, мол, не судила я головушку свою, а люди добрые видели и указывали — не помогало. Смотрят люди в ужасе, будто сам Дьявол им померещился, бегут, как от прокаженной. Мочи не было на него смотреть — все дела в железо упирались. И каждый день боль от него становилась все сильнее.
И собралась она, и порадовалась, что вот, наконец, встала на правильный путь донести до Царствующей Особы людское простонародное понимание идейной ее передающей станции. Чтобы как-то правильно Ее Величество объяснения давала. Недопонимание радиопередач не вело к тому идеальному обществу, к которому она стремилась всеми помыслами и устремлениями.
Тяжело было Маньке нести свою поклажу, когда двойные пары того и сего болтались у нее за спиной, а третья была на ней самой. Но время шло, и первая пара обуток была сношена, первый каравай съеден, первый посох стерт. Полегчало. А когда и вторая пара того и сего к концу подошла, она думать о железе забыла. Не до того ей стало.
Но до этого мы еще не добрались, мы как раз в самом начале, когда ее в один голос уговаривают, что не надо смотреть на Свет слепящий, да с сомнением головами качают, обвиняя, будто работать лень, вот и отлынивает.
Как решила Манька посмотреть на коллективный Идеал, любой перестал сомневаться, что голова у нее нездоровая. Поначалу на намеки внимания не обратили, но когда она ото всех работ отказалась, забили тревогу. Решили, что девка совсем из ума выжила — такой подлости от нее никто не ожидал. Все дружно подумали, что козу показывает, хочет выставить себя ценным работником. И даже заплатили, чтобы не дурила. Но Манька выданной зарплате несказанно обрадовалась, а вернуться на рабочие места отказалась напрочь. Она давно поняла, что жизнь ее зависит от Радиоведущей, а теперь уж и от железа. Любое ее мнение наветами государыни вызывали у человека праведный (а ей неправедный) гнев. Манька знала, что сегодня вроде как отговаривают, а на завтра, когда железо к ней прилипнет, заговорят другое. Не рады ей будут. Хоть как думай, у Ее Величества мнение было всегда противоположное — а у людей, как у Государыни. И немногим удавалось стоять на своем. Теперь, когда она железо узрела, отказаться от задуманного, значило бы — признать, что Благодетельница говорила о ней правдивые речи, а она чего-то напридумала про себя и людей пыталась ввести в заблуждение, доказывая обратное.
Случайности не случайны, особенно, если с утра в квартиру залетел инопланетный красавчик, в которого невозможно не влюбиться. А если пригласил погостить в идеальный мир, которым управляют боги, то не факт, что вас не похищают. А если похищают, значит кто-то во вселенной решил на вас поставить…
Правитель не человек, он громовержец, который творит бытие. Глупость его, или мудрость станет явью. Правитель Анит строит свою империю, но в галактиках и Олеоме неспокойно. Где-то там Боги накапливают боевую мощь, чтобы выйти на тропу войны…
В третьей книге Манька отправляется в горы и достает меч-кладенец, обрастая боевыми навыками…
Мир Кирилла рухнул в одночасье, когда брата охватила странная болезнь — он стал чужим. Горе и боль близких людей перестали для него существовать. Воры и убийцы ликуют, празднуя победу — у их жертв нет ни единого шанса спастись. И никто не поймает их за руку. Теперь можно только смириться и начать жить заново… Но каково это, когда знаешь, что ничего из того не удастся сохранить?Кирилл не верит, что знания древних, которыми поставили брата на колени, не имеют в себе спасения. Иначе пращуры, шифруя знания и придавая им иносказательный смысл, не приучали бы народ, среди которого притаился враг, передавать послания из уст в уста — чтобы тот, кто назовет себя потомком, обрел Богов и вошел в царство живых.Да, пришлось многое потерять, ради спасения брата, но он и не подозревает, что та дыра, в которую им пришлось перехать, лишь начало пути, и судьба забросит его так далеко, как он бы не посмел себе представить.
Сказал бы кто Маньке год назад, что она достанет неугасимое полено, живую воду, избы на курьих ногах, землю благодатную, или о том, что появиться у нее друг, от которого у самого Дьявола головная боль, или что выиграет битву с оборотнями — ни в жизнь бы не поверила. Казалось бы, живи да радуйся… Но рано радоваться — Дьявол не умеет по-человечески. То просит камни считать хлебом, то царства мира сует под нос, чтобы поклонились, а то заманивает прыгнуть с крыла Храма... Манька сирота, некому ее вразумить — нет у нее Бога Отца, как у Интернационально Спасителя, и твердости такой нет.
Манька достала благодатную землю, мечь-кладенец, открыла тайну драконов... Вампиры понимают, что тот, кто ведет повстанцев, объявил им войну. Во имя спасения они объявлят большую охоту. А между тем люди становятся заложниками...
Еще одна классификация, или о народах в фэнтези.Еще у основателей жанра фэнтези встречались разночтения в понимании истинной сути многих существ, присутствующих в народном фолькльоре. Как следствие, одним и тем же словом у разных авторов зачастую обозначались совершенно различные народы (сравнить хотя бы эльфов Средиземья и Кринна!), что не может не раздражать читателя, способного не спутать "гобой с гиббоном, Рембрандта с Риббентропом" (и далее по тексту). Данное исследование не претендует ни на полноту, ни на точность характеристик, ни даже на истину в последней инстанции.
Что может сделать пенсионер, если его внучку избили до полусмерти, а правосудие ничего не может или не хочет сделать с виновниками произошедшего? Вроде бы ничего, но у меня по этому поводу свое мнение. И вот справедливость вроде восстановлена, но за справедливость придется ответить по закону. Вот только тюрьмы уже давно закрыты, а осужденные сидят в виртуальном мире. И тут возникает вопрос: А что я собственно знаю о виртуальном мире? В принципе ничего, но теперь мне предстоит там жить.
Эратия. Страна, где живут люди, эльфы, гномы. Там гоблины занимаются мелким бизнесом, а тролли служат в королевской армии магобойцами. А еще Эратия — это королевство, победившее Темного Властелина. Тридцать лет назад отгремела война с Темным Властелином. И Свет, конечно, победил. Вот только вечный мир так и не наступил. Почему-то тьма в людских сердцах никуда не делась. На Королевство надвигается новая опасность. Цверг Шмиттельварденгроу, один из солдат армии Тьмы, выжил, но стал изгоем и преступником. Он влачит жалкое существование в эратийской глуши, но ему приходится вновь напомнить о себе, чтобы вернуть свою собственность: проклятую секиру Головоруб.
«Крылья в ночи»Спасающийся от погони негров-людоедов, Соломон Кейн приходит в странную долину у подножья неизвестных гор. Немногочисленные жители долины вымирают, страдая от жутких крылатых тварей.«Старое языческое предание оказалось правдой, подумал Кейн, ошеломленный нахлынувшими догадками. Если миф о гарпиях оказался реальностью, как насчет остального — Гидры, кентавров, Химеры, Медузы, Панов и сатира? Может быть, правдивы все старинные легенды, повествующие о чудовищах с клыками и когтями, кошмарах зла? О Африка, Черный континент, край теней и страхов, чудищ мрака, бежавших сюда с севера».Кейн невольно оказывается втянутым в схватку с этими тварями.«Пламень Ашшурбанипала»Два искателя приключений — афганец и американец — объединяются для поисков в бескрайней пустыне древнего города ассирийцев Кара-Шехр.Когда уже нет воды во флягах и верблюды их пали — они видят вдали город-мираж.
Обычная жизнь, обычный человек, обычная игра. Всё скучно и обыденно. Но ведь не факт, что так будет всегда? Я отключил чат, тут же вышел из игры, погасил игровой клиент, немного взглянул на темноту за окном и направился в сортир. Линолеум был холодным для моих босых ног, но я не испытал от этого дискомфорта. Быстро помочившись в нашем общажном сортире, я снова направился к себе, разделся до трусов, и шмыгнул под одеяло. Какое счастье, что завтра воскресенье, и не надо рано вставать. Пусть меня разбудят заботливые друзья, призывая на общее мероприятие, которое является одной из наших традиций.
Тот мир, в котором она жила, не принял её, но всё же позволил девочке жить. Её семья безумно любила её, но долго жить среди них она не могла, чувствуя себя совершенно чужой. У неё было много друзей, но только один был ей ближе всех. Девушка выросла и ей предстояло окончательно вступить во взрослую жизнь и навсегда свыкнуться с непреодолимой тоской в сердце. Казалось бы так продолжалось бы и дальше, но всё решил случай и кровь Ледяных Владык пробудилась! Новый мир, новая жизнь, настоящие приключения и конечно же любовь — всё это и ждёт нашу новую героиню впереди.