Там, где сбываются сны - [31]

Некоторое время они испепеляли друг друга взглядами. Затем Майлз молча повернулся и стремительно вышел. Когда он вернулся, жена еще не спала. Впрочем, он отсутствовал не слишком долго.

Майлз притянул Карен к себе, невзирая на ее протесты, и прошептал, уткнувшись лицом ей в волосы:

Прости меня. Для тебя ведение хозяйства и впрямь может оказаться непосильным делом, вот почему решение Салли стало для меня такой неожиданностью.

Карен слегка расслабилась, но промолчала.

— Ты все еще не склонна проявить ко мне хоть капельку снисхождения? — Майлз включил ночник и вгляделся в лицо жены. — Ты по-прежнему злишься, но даже ярость тебе к лицу, — прошептал он, ласково взъерошив ей волосы. — Послушай, вчера меня взбесила Линда, а теперь еще вот это! Мне очень жаль. Я все на свете отдал бы, чтобы оградить тебя от ее нападок.

— Линда… Раньше при одной мысли о ней я готова была разрыдаться, — проговорила Карен неуверенно. — Но теперь она утратила надо мною всякую власть.

Майлз погладил жену по щеке и хотел было что-то добавить, но передумал и кивнул на живот Карен:

— Как они там?

— Отлично. Отдыхают, надо думать.

— Вот и славно. Извинись перед ними за меня. За то, что рассердил тебя попусту.

— Знаешь, наверное, они ничего не заметили, — против воли улыбнулась Карен. — Мне как-то попалась в руки одна статья про малышей, чья мать жила рядом с аэродромом, так что за окнами постоянно слышался гул реактивных двигателей.

— И малышей в утробе это нисколько не беспокоило?

— Похоже, нет, поскольку, родившись, детки чувствовали себя куда счастливее, когда вернулись из больницы домой, к привычному реву самолетов.

— И что бы это значило? — усмехнулся Майлз.

— Да ничего особенного, просто пришло на ум. Я лишь имею в виду, что не стоит слишком тревожиться о воздействии внешних факторов. Хотя, с другой стороны, не хотелось бы мне расстраиваться слишком часто.

— А то отрицательные флюиды передадутся и двойняшкам. А сейчас ты расстроена? Я тебя огорчил?

— Я и впрямь чувствовала себя прескверно, — призналась будущая мать.

— Зато ты излагала дело точно, сжато и по-деловому — словом, вполне по-адвокатски… до тех пор, пока не помянула про постель.

— Не лучший из юридических терминов, — состроила гримасу Карен.

— Я вот все думаю, приводя пословицу, отдавала ли ты себе отчет в том, что речь идет о нашем общем ложе? Или просто обмолвилась в пылу спора?

— Если честно, — задумчиво проговорила Карен, — в тот момент мне меньше всего хотелось оказаться с тобой в одной постели.

— А теперь?

— Ну, если тебе действительно хочется… — Карен прикусила язычок.

— Сейчас убедишься.

И в качестве неоспоримого довода Майлз использовал такие утонченные, упоительные ласки, что у Карен не осталось ни малейших сомнений…

— Ты победил, — прошептала она, когда любовная игра близилась к своему апофеозу.

— А мне сдается, ты выиграла и этот раунд, и партию в целом, — прерывисто проговорил Майлз, прильнув к ее груди.

Проснувшись на следующее утро, Майлз обнаружил, что жена уже не спит. Приподнявшись на локте, Карен наблюдала за мужем.

Обычно Майлз спал на спине, так что, как только он открыл глаза, взгляды их встретились.

— Ммм… — протянул он, заключая Карен в объятия. — И чем я только заслужит такое счастье? — Майлз коснулся губами ложбинки у основания шеи, погладил податливую спину.

— Какое такое счастье?

— Обнаружить в моей постели обнаженную, бесконечно желанную роскошную красавицу!

— Я не надела ночной рубашки только потому, что сразу уснула. — Карен нахмурилась: — После того, как ты навязал мне свою волю… Не надо, — задохнулась она, когда муж ласково прихватил зубами ее сосок.

— Прости, я сделал тебе больно? — Майлз заглянул ей в глаза.

— Нет, только… — Карен запнулась: ну разве объяснишь, какое неизъяснимое блаженство он ей дарит?

— Ладно, воздержусь, но только потому, что мне нужно встать, одеться и позавтракать за две минуты и двенадцать секунд, — ответил Майлз.

— Откуда такая точность?

— Намекаешь, что воздержание здесь неуместно? — В дымчато-серых глазах искрились смешинки.

— Нет, просто удивилась, что ты даже на часы не взглянул.

— Я определяю время по солнцу, — серьезно ответил Майлз. — В противном случае мой управляющий, которому я назначил встречу через… теперь уже одну минуту и пятьдесят семь секунд, начнет без меня.

— Думаю, тебе следует подавать подчиненным пример пунктуальности, иначе и они обленятся и возьмут в привычку дрыхнуть до полудня!

— Ты вздумала меня отчитывать?

— Разумеется, нет! Как я смею? — томно проворковала она.

— Еще как отчитываешь! А может, просто хочешь, чтобы я снова навязал тебе свою волю? Или ты меня не до конца простила?

Карен вдохнула поглубже и тут же просияла безмятежной улыбкой.

— Вчера я и впрямь не до конца тебя простила, однако видишь сам, как все вышло!

— Тебе не понравилось?

— Все было восхитительно, и ты сам это отлично знаешь. — Взгляд аквамариновых глаз смягчился, и Карен шутливо взъерошила мужу волосы.

— Тогда почему бы нам не повторить? В любом случае, пока у меня в голове одна-единственная навязчивая мысль, на плантации от меня толку мало. — Майлз потянулся к жене, но тут затрезвонил телефон, и владелец усадьбы выругался сквозь зубы.