Там, где рождаются молнии - [28]
— Биография обычная. Присвоили звание младшего лейтенанта. Затем сдал экстерном за училище. Присвоили лейтенанта. Работаю техником по ремонту и эксплуатации агрегатов питания. Много командировок. Работа нравится.
Собственно, все это мне уже известно из рассказа политработника, который поведал и другое. Тудоска, специализируясь по агрегатам, в командировках всегда находит возможность подучить операторов, поднастроить и радиолокатор, если в этом есть необходимость.
— Такой уж у него беспокойный характер, — одобрительно заметил политработник…
Интересуюсь у Тудоски, как поживает его дочурка.
— Уже две. Наташе пять лет. Светлане — годик. Красавицами растут.
Потом наш разговор переходит на Славкина, Ченцова и других солдат. Оказывается, многие из них пишут лейтенанту, благодарят его за то, что помог им стать настоящими людьми. Пишет Ченцов из Киева, где работает на заводе медицинского оборудования и учится заочно. Пишет старший научный сотрудник одного из институтов Ташкента, бывший подчиненный Тудоски — Анатолий Цой. Присылают письма другие солдаты. И каждое из писем — радость для лейтенанта.
Нет, не зря он остался с тобой, армия!
«СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ВАЛЬС»
Не знаю, как получилось, но Инну, стройную черноглазую дивчину, мы провожали втроем. Мы — это Олег, Виктор и я. Трое друзей — холостяков, старших лейтенантов, одинаковых и по возрасту, и по годам службы. В этот город мы приехали в командировку. А точнее — прилетели. А вообще-то, служим в таком подразделении, откуда при подходящей погоде «только самолетом можно долететь».
Понятно, прибыть из таких мест — и не побывать во Дворце культуры — это в голове у каждого из нас не укладывалось.
…Вечер отдыха пролетел незаметно. На улице было тепло. В каком-то неизвестном, но светлом танце кружились снежинки. Дышалось удивительно легко.
Шли молча. Бывает такое состояние, когда хочется петь или молчать. Только не говорить…
— А вот я и дома, товарищи мушкетеры, — голос Инны прозвучал для нас неожиданно.
Мы стали прощаться.
— Куда же вы? Может зайдете? Я вас чаем угощу. Крепким…
Все трое с удовольствием согласились. Хотелось как-то продлить красоту вечера.
Квартира, в которую мы вошли, напоминала библиотеку. Среди царства книг разместился рояль.
— Вы посидите чуть-чуть. Я чайник поставлю, — девушка вышла на кухню.
— Инна, вы разбираетесь в музыке? — спросил Олег, когда Инна вернулась в комнату.
— Немножко, — улыбнулась девушка. — Я ведь преподаю в музыкальной школе.
— Тогда сыграйте что-нибудь. Что-нибудь Чайковского, — попросил Олег.
— «Сентиментальный вальс», — девушка рассеянно пробежала тонкими пальцами по клавишам.
Медленно, откуда-то издалека на нас поплыли первые звуки. Они были полны грусти, но той самой светлой грусти, за которой обязательно приходит радость. Звуки то удалялись, то приближались. И временами мне казалось, что мы снова идем по заснеженному городу, но только теперь он весь растворился в этой чудесной музыке Чайковского. И все это в волшебном городе звучит: и падающие снежинки, и дома, и ночные фонари, и где-то в вышине крупные выбеленные легким морозцем звезды.
В те минуты я думал о том, как хорошо, что есть эта девушка, эта музыка, этот город, этот наш мир, который охраняют самые прекрасные люди на земле — мои товарищи.
