– У нас есть магнитофонная запись всей беседы. Мы по всему его дому установили подслушивающие устройства. Но никогда не придавали огласке содержание этих записей, ибо после того, как он ушел к русским, было уже слишком поздно. Никто бы нам не поверил.
– Это очевидно, – пробормотал Янчи. – В таком случае так же очевидно, что вы отозвали своих сторожевых псов, тех, кто следил за ним?
– Отозвали, – признался Рейнольдс. – Во всяком случае это не имело бы значения. Мы следили не за тем, за кем нужно. Не прошло и двух месяцев после этой беседы старика с русскими агентами, как миссис Дженнингс и их шестнадцатилетний сын – школьник, Брайан, – отправились в Швейцарию на отдых. Профессор женился поздно. Дженнингс должен был поехать с ними, но его задержало в последнюю минуту важное дело. Поэтому он отправил их одних, рассчитывая присоединиться к ним через два–три дня в отеле в Цюрихе. Приехав туда, обнаружил, что его жена и сын исчезли.
– Похищены, конечно, – неторопливо сказал Янчи. – Швейцарско–австрийская граница не является преградой для решительных людей. Или, возможно, ночью их вывезли на катере.
– Так мы и думаем, – кивнул Рейнольдс. – Озеро Констанс. Как бы то ни было, но точно известно лишь, что с Дженнингсом связались в самые первые минуты после его прибытия в отель, объяснили, что произошло, и не оставили никаких сомнений относительно будущего его жены и сына, если он не последует за ними за «железный занавес». Дженнингс старый, дряхлый человек, но отнюдь не старый дурак. Он знал, что с ним не шутят, поэтому сразу же отправился.
– И теперь, конечно, вы хотите вернуть его?
– Да, мы хотим вернуть его. Вот почему я здесь.
Янчи слегка улыбнулся.
– Интересно узнать, как именно вы собираетесь спасти его, мистер Рейнольдс, и конечно его жену и сына, так как без них у вас ничего не получится. Три человека, мистер Рейнольдс! Старик, женщина и мальчик. Тысячи километров до Москвы и глубокий снег, лежащий в степях.
– Не трех человек, Янчи, нет. Только одного профессора. Мне нет нужды ехать за ним в Москву. Он находится на расстоянии менее двух миль от места, где мы сейчас с вами сидим. Прямо здесь, в Будапеште.
Янчи даже не пытался скрыть своего удивления.
– Здесь? Вы уверены в этом, мистер Рейнольдс?
– Полковник Макинтош в этом уверен.
– В таком случае Дженнингс должен быть здесь, несомненно здесь. – Янчи повернулся в кресле и посмотрел на Графа. – Ты слышал об этом?
– Ни слова. В нашем управлении никто об этом не знает, могу поклясться.
– Весь мир узнает об этом на следующей неделе, – спокойно и уверенно пообещал Рейнольдс. – Когда Международная научная конференция откроется здесь в понедельник, с первым докладом выступит профессор Дженнингс. Его готовят на роль звезды в этом спектакле. Это будет самый большой триумф коммунистической пропаганды за последние годы.
– Понимаю, понимаю. – Янчи задумчиво побарабанил пальцами по столу и резко вскинул голову. – Профессор Дженнингс… Вы сказали, что вам нужен только профессор?
Рейнольдс кивнул:
– Только профессор.
Янчи уставился на него:
– Побойтесь Бога, приятель, разве вы не понимаете, что произойдет в таком случае с его женой и сыном? Заверяю вас, мистер Рейнольдс, если вы ждете от нас помощи…
– Миссис Дженнингс уже в Лондоне. – Рейнольдс поднял руку, предваряя дальнейшие расспросы. – Она серьезно заболела около десяти недель назад, и Дженнингс настоял, чтобы она отправилась на лечение в лондонскую клинику. Он заставил коммунистов уступить его требованиям. Невозможно принудить, пытать или промывать мозги человеку масштаба профессора, чтобы не повредить его способности плодотворно работать, а он наотрез отказался работать, пока не выполнят его требования.
– Должно быть, он серьезный человек, – восхищенно кивнул Граф.
– Он на всех наведет страх, если что–то делается не так, как он хочет, – улыбнулся Рейнольдс. – Но это не такое уж большое достижение. Русские, во всяком случае, не проиграли. Они получили возможность пользоваться знаниями величайшего на сегодняшний день действующего знатока баллистики. У них в руках две козырные карты – Дженнингс и его сын. Они знали, что миссис Дженнингс вернется. Они только потребовали, чтобы все делалось в атмосфере абсолютной секретности. В Британии и полдюжины людей не знает, что миссис Дженнингс находится там. Даже врач, сделавший ей две серьезные операции.
– Она поправилась?
– Все висело на волоске, но обошлось благополучно, и она очень быстро идет на поправку.
– Старик будет доволен, – пробормотал Янчи. – Его жена скоро возвращается в Россию?
– Его жена никогда не вернется в Россию, – категорически заявил Рейнольдс. – И у Дженнингса нет причин быть довольным. Он думает, что его жена находится в критическом положении, а маленькая надежда на ее выздоровление быстро исчезает, мы ему сообщили именно это. Вот почему он так думает.
– Что? Что? – Янчи вскочил на ноги. Его серые глаза были холодны и тверды как камень. – Господь Небесный, Рейнольдс! Что за бесчеловечное поведение? Вы и в самом деле так и сказали старику? Сказали, что его жена умирает?
– Наши люди дома нуждаются в нем. И нуждаются в нем отчаянно. Вся работа остановилась. Исследования по последнему проекту полностью в тупике. Уже целых десять недель. Они убеждены, что Дженнингс является единственным человеком, который может помочь им сделать прорыв в исследованиях.
