Там, где холод и ветер - [5]

В старом городке меня ждут только двое друзей.

Патрицию я знаю со школы. Она была моей подружкой на свадьбе, и в течение всех семи лет моего замужества приезжала ко мне по два раза в год, с добродушным, но довольно настырным любопытством вникая во все нюансы моей жизни. Ей можно довериться, поведав о своих проблемах и провести бессонную ночь, зацепившись языками и перемалывая все новости на свете. Пэтти замужем, но считает свое замужество просто «суровой необходимостью». Для меня осталось загадкой, какая именно “необходимость” заставила мою подругу выскочить замуж за симпатичного, но простодушного учителя физкультуры после трех недель знакомства. Когда я, отбросив всяческие церемонии, напрямую спросила ее об этом, Пэтти ответила, что она вышла бы за него и раньше. Три недели понадобились на то, чтобы убедиться, что будущий муж понимает, как он должен быть благодарен ей за то, что она готова стать его женой.

Он все понимал, и благодарность неустанно выражал, всячески проявляя свое обожание и ничего не требуя взамен. Несмотря на непростой нрав Пэтти, жили они мирно и спокойно, потому что вывести Колина из себя оказалось задачей невыполнимой — он был терпелив и заботлив, считая капризы жены естественной составляющей их брака.

Во время одной из наших полночных посиделок Пэтти, находясь под парами алкоголя, призналась, что считает супруга “непроходимым тупицей” и не собирается заводить с ним детей. Если только на ее горизонте не нарисуется “для этого” более достойный кандидат. При этом разводиться с Колином она вовсе не собиралась. Ее циничность в этом (и не только в этом!) вопросе повергла меня тогда в ужас, на что подруга заявила, что это будет с ее стороны еще одним «гуманным действом» по отношению к мужу. Он будет пребывать в счастливом неведении о своем мнимом отцовстве, гордясь собой, а она сможет предотвратить появление на свет еще одного «непроходимого тупицы». Откровения эти произносились тоном, в котором нежность смешалась с раздражением. Я не очень хорошо знала Колина, но точно могу сказать, что тупицей он точно не являлся. Если только тупостью не называть его бесконечное терпение ко всем выходкам супруги. Немного позже я стала догадываться о причинах столь противоречивых чувств, терзавших Пэтти.

Брайан, друг детства, с которым я когда-то дни напролет носилась по улицам и дворам, сбивая коленки — второй человек, оставшийся в моей жизни чем-то неизменным. Однажды, кажется, нам тогда было лет по десять, мы заигрались настолько, что убежали туда, где начинались бесконечные долины, покрытые сочной изумрудной травой, и уже был виден океан, плещущийся у подножия отвесных скал. Городок наш остался далеко позади, а мы и не заметили, как стемнело. Я помню, как стояли на самом краю обрыва, взявшись за руки, притихшие и оробевшие. Мы смотрели, как отражается луна на поверхности воды, слышали шум волн, разбивавшихся об огромные валуны далеко внизу, и завывание усиливающегося ветра, и казалось, что ничего и никого на свете, кроме нас двоих, нет. Помню ощущение упоительного восторга, которое охватило меня, когда представила, что вдруг могу взлететь без труда, подхваченная ветром. Посмотрев на Брайана, крепко сжимавшего мою руку, поняла, что и он испытал в тот миг нечто подобное.

Мы тогда страшно замерзли и проголодались, и нам обоим сильно влетело дома, когда мы вернулись далеко за полночь к своим сходившим с ума от тревоги родителям. Между мной и Брайаном с того раза на всю жизнь осталась тайна, известная только нам — то ощущение волшебства и чего-то такого, что неподвластно понять другим людям и то, что довелось испытать нам обоим. Из этой детской тайны со временем родилось взаимопонимание, тонкое и глубокое, как эмпатия.

Брайана я видела всего пару раз со дня своей свадьбы, но мы часто созванивались и переписывались по электронной почте, обмениваясь всеми новостями. Брайан женился пять лет назад, но брак его продлился недолго, и они с женой безболезненно, без лишних трагедий и разборок разошлись, успев завести очаровательную дочку.

…Голова раскалывалась, ладони стали влажными и похолодели, а где-то в животе словно заворочались гадкие жабы беспокойства — чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше мне требовалось усилий, чтобы не сорваться с места и не выпрыгнуть из автобуса на ходу. Я, наверное, побежала бы, куда глаза глядят, лишь бы не возвращаться туда, где для меня, как я думала, уже не было места. Я побеждена и изгнана из своей собственной жизни, с которой связывала все свои планы и надежды. Да, у меня еще что-то оставалось, но скоро, совсем скоро мне придется расстаться и с этим.

Оставшейся практически без средств к существованию, мне необходимо хоть как-то решить вопрос своего материального положения, пока я не найду постоянную работу и не «зацеплюсь» за действительность, вновь обретя твердую почву под ногами. Решение родилось в муках и терзаниях — продать оставленную мне бабушкой квартиру в отличном районе нашего тауна* и купить себе что-то более скромное и дешевое. На оставшуюся от продажи сумму можно будет существовать, выиграв время для того, чтобы прийти в себя и устроить свою дальнейшую жизнь. Оплата квартиры сильно скажется на моем более чем скромном бюджете, а влезать в очередные долги мне не хотелось больше всего, даже если кредиторами на это раз выступили бы мои родные.