Там, где два моря - [9]

– Привьет! Как дель-а? – Вот так, стоило на два шага отстать от Яны!

Профессиональное обаяние и напор. Белый верх – черный низ. Белозубый оскал – за такой дают Оскара или, как минимум, повышение по службе. И смеющиеся жгуче-черные глаза: им прибавилось работы, ну что он может с собой поделать, новая дичь в его заповеднике! Зия любит свою работу. Она держит в тонусе. Обостряет инстинкты. Наверное поэтому он не женился. Он – одиночка. Сейчас он запомнит ее имя. Одно из многих.

Ей нетрудно быть вежливой. Трудно наоборот. «Спасибо, пожалуйста, ай эм файн[4] , идите на фиг, будьте добры!» – иначе никак. Гены, наверное.

Управляющий Зия прохаживается медлительно. Чинно заложив руки за спину. С большим достоинством несет свою некрупную фигуру между рядами столиков. Вот с этим семейством он раскланивается с особенной любезностью. Это только кажется, что все просто так. Поворот у круговой стойки бара. Море отсюда зеленоватое. Этот прохвост, бармен, сегодня получит от него «на орехи»!

Он заметил новенькую еще вчера. Он уже все про нее знает. Ее глаза цвета моря.

– Sisters?[5]  – Зия остановился у столика «Маша». Сопроводил вопрос выразительным жестом. Ему понравилась реакция. Странно, что она с ними. Ну все, go, go! Он не должен быть слишком навязчив.

– Маша, ты чем занимаешься? – спросил Вадим за завтраком. Когда удалился турок.

Внимательные и умные глаза, голубые с ледком, задержались на секунду на Маше: от нее ждали ответа.

Она должна была занять свое место в цепочке создания стоимости. Вот Инга, например. Она занимает. Поэтому цепочка с кулончиком от известного дизайнера занимает законное место на ее длинной шее и тонких ключицах. И тоже, наверное, участвует в создании, как ее... стоимости.

– Да так, всем понемножку, – ответила Маша, сознавая всю свою никчемность.

Вадику стало неинтересно, и взгляд его холодных глаз, внимательных и умных, на ней больше не фокусировался. Можно, конечно, было сказать: «Занимаюсь, мол, маркетингом. Личности. Собственной, разумеется». Но такой выпендреж не оценил бы даже Вадик, от ревности не оценил: что позволено Юпитеру... и так далее. Хотя слово «маркетинг» несло глубокий сакральный смысл и было «входным билетом» в собственный элитный клуб его имени.

Клуб работал в этот день прямо на пляже. Вадик вещал о преимуществах расширенного издания Котлера. Море шуршало рядом, солнце сверкало на тонкой дужке его модных очков, и тонированные линзы отражали все предметы в зеркальном блеске. Янка с энтузиазмом поддерживала тему – она только что закончила намазывать ноги солнцезащитным кремом – и говорила всякие странные вещи про то, что в ближайшее время на первый план выйдет загадочная логистика. У Яны было очень серьезное выражение лица. Система джастин-тайм создаст конкурентное преимущество их фирме. В общем-то, Янка выглядела как человек, которого угораздило поехать на курорт с собственным боссом и его женой. Это вам не просто под зонтиком вялиться.

Машке и в голову не могло прийти, что она будет так занята на пляже в Мармарисе. Во-первых, интересно вблизи посмотреть на человека, осененного таким количеством нулей.

Во-вторых и в-пятых, пока Янка делала карьеру, ей нужно было полистать книжку, которую одолжила у Инги. А листая книжку, она поглядывала по сторонам.

Права голоса на этом представительном деловом форуме она точно не имела, хотя про японскую систему just-in-time[6]  читала на английском еще несколько лет назад. Продвинутая преподавательница не давала скучать и «кормила с рук» будущих продавцов воздуха и гениев всяческого консалтинга. За особенную манеру передвигаться по мраморному универовскому «колодцу» преподавательницу за глаза звали «ветряной мельницей».

Книжка Харуки Мураками вкусно пахла свежей типографской краской и открывалась одинаково на всех страницах. Япония была в моде в этом сезоне.

Перегреешься на солнце – и море кажется холодным. Эх, есть еще дела на этом берегу, а за модой не угонишься. По сторонам смотреть тоже занятно. В первый день на море еще не все примелькалось. Даже нетренированный взгляд легко различает лица на предмет принадлежности к иностранщине. Вот любительницы солнца в нездоровых дозах разложили телеса топлесс. Тетенькам заграничным явно за пятьдесят, с ума они, что ли, сошли? Похожи на куриц-гриль. Мужчины, чьи квадратные подбородки и индифферентность во взгляде выдавали в них «импортное» происхождение, поджаривались так же самозабвенно. А вот наши девочки – молочные реки, кисельные берега. Туда же! Сразу видно, что первый день, дурочки. Разделись топлесс, а выглядят, как в бане. Сняла лифчик, так и ходи как топ-модель!

– Слушай, Ян, а как ее зовут?

– Кого?

– Ну, девушку эту, из магазина.

– Да не знаю. А какая разница?

– Необычное такое имя... Она ведь тебе сказала.

Миф о прекрасной, но холодной принцессе Яне пересекся в неожиданной точке с самой что ни на есть реальностью. Маша была слегка озадачена: девушка-продавец из Белоруссии только что встретила их как родных. А абонент оказался недоступен. Только она, Маша, перепутала фишки: съеденной мышке не важно, как звали кошку. Миловидная Регина только что сделала на них еще сто баксов.