Там, где была тишина - [38]

— Прошу любить и жаловать, — будущий начальник горного химического комбината.

Он лукаво улыбнулся, и Макаров понял, что это шутка.

— А вот мои помощники, — продолжал Сатилов, — знакомьтесь. Начальник обогатительной фабрики.

— Хоменко, — протянул Макарову руку коренастый, веснушчатый юноша в кожаной куртке. — Начальник тоже, конечно, будущий!

— Начальник плавильного цеха, — повернулся Сатилов к другому, сразу же покрасневшему юноше, сидевшему на скамье.

— Амурский, — представился тот, протягивая узкую белую руку.

— Ну, а остальных вы знаете. Ах, простите, — вдруг спохватился он. — Я ведь забыл о нашем госте.

Он глянул в угол, и Макаров увидел там одетого в черную тройку человека с большим портфелем на коленях. У него было длинное, холеное лицо с высоко поднятыми бровями и узкими губами.

— Наш гость, — представил его Сатилов, — инженер Сафьянов из геологического управления.

Сафьянов привстал и слегка поклонился Макарову. Макаров почувствовал какую-то неловкость, и она, очевидно, передалась другим, потому что все замолчали. Сатилов, недовольно морща брови, подошел к столу, положил перед собой часы. Совещание началось.

Макаров уселся рядом с Мирченко, успев краем глаза заметить сидевшего на той же скамье Ниязова.

Сатилов внимательно посмотрел на собравшихся. Жесткая складка обозначилась у его губ.

— В стране нет серы, — глухо заговорил он. — Каракумскую серу нужно вывозить самолетами. Вы сами понимаете — это нелегкое дело. А разворачиваемся мы чрезвычайно медленно, чрезвычайно. Геологи копаются, как кроты, и никак не могут закончить свои разведочные работы…

Макаров увидел, как вспыхнул Мирченко.

— Они, конечно, имеют дело с геологическими эпохами, — саркастически усмехнулся Сатилов. — Пять-шесть лет для них пустяки. А сера — вот она, под руками и рядом железная дорога. Железная дорога есть, а шоссейной нет.

Он в упор посмотрел на Макарова.

— Дорожники что-то там крутят и вертят, сам черт не разберет. Один вариант, потом второй вариант, а дороги нет. Нам ваши варианты не нужны. Нам нужна дорога. Можете построить — стройте, а нет — убирайтесь отсюда.

Макаров стиснул зубы, но промолчал. Сатилов схватил лежавший на столе карандаш, поломал его на мелкие кусочки.

— Местная власть ничем не помогает стройке, — яростно бросил он в сторону Ниязова. — Почему не даете людей на постройку дороги? Нахозяйничали так, что народ разбегаться начал…

Он замолчал. В землянке стало тихо. От нервного движения его руки опрокинулся стакан с водой, и вода разлилась по столу, маленькой струйкой стекая на пол. В тишине было слышно ее едва уловимое журчание.

Сатилов задумался. Макаров понимал, что его гневные слова по адресу дорожников и геологов были рождены потребностью излить на кого-либо свой гнев, вызванный гораздо более сложными затруднениями.

— Мы сегодня будем говорить о перспективах нашего района и о наших неотложных делах, — продолжал Сатилов. — Кто возьмет слово?

— Разрешите мне, — тотчас же поднялся с места Сафьянов. Щелкая замками огромного портфеля, извлек оттуда несколько листков голубой бумаги и начал: — Я должен сказать, что поражен теми переменами, которые произошли здесь за время моего отсутствия. С того момента, как мой уважаемый коллега Степан Павлович Мирченко своим сенсационным взрывом обнаружил здесь довольно основательные залежи серы, в основном подтвердившие мои предположения, прошло только два года, но какие изменения! — Он театрально развел руками. — Мы с уважаемым Степаном Павловичем пробирались здесь тогда в этих совершенно диких горах с гранатами, да, да, дорогие товарищи, с гранатами за поясом и винтовками за плечами, каждую минуту ожидая смертельного налета, а теперь… — Он снова наигранно развел руками. — Я ехал сюда по довольно сносной дороге, и вот даже наше совещание мы проводим, гм, в довольно приличной землянке, и сегодня, кажется, уже была пробная, правда, примитивная плавка. Прогресс огромный, и напрасно товарищ Сатилов сетует на какие-то козни. Козней никаких нет. Все дело в том, что вы здесь на месте несколько, так сказать… — Он замялся, видимо выбирая «наиболее удачное выражение, — несколько преувеличиваете размеры и значение этого месторождения. Так сказать, придерживаетесь пословицы: «Каждый кулик свое болото хвалит».

Сафьянов потупился и с виноватой улыбкой, словно ему предстояло сказать людям неприятные, но справедливые слова, продолжал:

— Дело в том, что я и мои товарищи, — он подчеркнул эти слова, — считаем, что сера в районе Горного, как вы назвали это месторождение, возникла после того, как образовались породы, содержащие серу. По нашему мнению, сера возникла здесь в результате восстановления иона[3] SO₄ (надеюсь, все меня понимают) углеводами, проникшими в толщу гипсов и ангидридов по тектоническим трещинам. Из этого следует, что сера в Горном, главным образом, встречается, только в трещинах и то не всегда.

— Что же из этого следует? — поднял на него внимательные и настороженные глаза Сатилов.

— Ничего ужасного и особенного, — доверчиво улыбнулся ему Сафьянов, — просто это говорит о том, что не следует поднимать вокруг этого вопроса слишком большой шум.