Талтос - [216]

– Вы сводите меня с ума! – выкрикнула девушка, резко отодвигаясь от них.

– Морриган, хватит, – попыталась успокоить ее Мона.

– Остынь немного, – посоветовала Мэри-Джейн. Она встала и, осторожно обойдя стол, положила руки на плечи Морриган.

– Расскажи им о воспоминаниях, – попросила Мона. – Как мы записали их на магнитофон. И обо всем, что тебе хочется повидать.

Она пыталась сменить тему разговора, чтобы предотвратить новый поток слез и криков.

– Поехать в Доннелейт, – произнесла Морриган дрожащим голосом, – найти равнину.

– Ты помнишь все это?

– Да, и всех нас вместе в круге. Я помню. Я тянусь к их рукам. Помогите мне!

Ее голос снова срывался на крик. Но она зажала рот ладонью и снова заплакала, на этот раз приглушенно.

Майкл встал, обошел вокруг стола и мягко отодвинул Мэри-Джейн.

– У тебя есть моя любовь, – шепнул он на ухо Морриган. – Ты слышишь меня? У тебя есть моя любовь и моя власть, которая станет опорой этой любви.

– Ох, слава богу.

Морриган положила голову к нему на плечо, точно так же, как делала иногда Роуан, и заплакала еще горше.

Майкл гладил ее мягкие волосы, которые оказались шелковистее, мягче, чем у Моны. Он думал о кратком соитии с Моной на софе в библиотеке и об этом хрупком и непредсказуемом создании.

– Я знаю тебя, – прошептала Морриган и потерлась лбом о его грудь. – Я знаю и твой запах тоже, и те вещи, которые ты видел. Я знаю, как пахнет ветер на Либерти-стрит и как выглядел этот дом, когда ты впервые вошел в него. Знаю, как ты изменил его. Я знаю различные виды древесины и различные инструменты, знаю, как долго приходится втирать тунговое масло в волокнистое дерево, и звук трения сукна по деревянной поверхности. И я знаю, как ты тонул. Ты был такой холодный, а потом согрелся. Ты видел призраки ведьм. Они самые худшие, самые сильные, быть может, за исключением призрака Талтоса Ведьмы и Талтос. У тебя, должно быть, есть внутри что-то от нас, оно ждет, когда сможет выйти, чтобы возродиться и заново сотворить расу. О, мертвые знают все. Не знаю, почему они не говорят. Почему он – или любой из них – не приходит ко мне? Они только танцуют в моих воспоминаниях и произносят слова, которые означают что-то важное для них. Папа, папа, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – шептал Майкл, крепко прижимая к себе ее голову и чувствуя, как дрожит сам.

– И знаешь… – Она смотрела на него снизу вверх, а слезы, текущие из глаз, оставляли дорожки на ее белых щеках. – Знаешь, папа, когда-нибудь наступит такой день, когда я возьму все руководство в свои руки.

– А это почему? – спросил он холодно, контролируя свой голос и выражение лица.

– Потому что так должно быть, – ответила она все тем же искренним, жарким шепотом. – Я быстро учусь, я очень сильная и уже сейчас знаю многое. И когда дети выйдут из моей матки, а они выйдут оттуда, как я вышла из мамы, они будут обладать такой же силой, такими же знаниями, воспоминаниями, какие есть у меня – от людей и от Талтосов. Мы научились честолюбию от вас. И человеческие существа при виде нас будут спасаться бегством. И мир будет… мир будет разрушен. Что ты думаешь об этом, папа?

Майкл испытывал внутреннюю дрожь. Он слышал голос Эша. Он взглянул на Роуан, лицо которой оставалось спокойным, совершенно бесстрастным.

– Жить вместе – таковой была наша клятва. – Он наклонился и губами слегка коснулся лба Морриган. Запах детской кожи был свежим и приятным. – Таковы мечты юных: править, господствовать над всеми. И тиранами в истории становились те, которые так и не выросли. Но ты будешь расти. Ты получишь от нас все знания, какие только мы сможем дать.

– Ну и ну! Наверняка это будет нечто! – воскликнула Мэри-Джейн, складывая руки на груди.

Майкл внимательно посмотрел на нее, шокированный внезапно ее словами и тихим смехом, которым она разразилась, покачивая головой. Он вновь перевел взгляд на Роуан. Ее глаза снова покраснели и были печальны. Она слегка повернула голову и внимательно разглядывала его странную дочь, а затем посмотрела на Мону. И лишь на лице Моны он не заметил ни удивления, ни потрясения, а только страх, усилием воли контролируемый ужас.

– Мэйфейры тоже теперь относятся к моему роду, – прошептала Морриган. – Семья ходячих младенцев – разве ты не понимаешь? И все обладающие силой должны собраться вместе. Следует еще раз внимательно пересмотреть компьютерные файлы. Те, у которых двойная генетическая спираль, будут сразу же совокупляться, пока, по крайней мере, численность обеих групп не сравняется. И тогда мы сможем встать рядом… Мама, мне нужно сейчас же приступить к работе. Я должна войти в компьютер Мэйфейров.

– Сперва остынь немного, – подала голос Мэри-Джейн.

– Что вы думаете и чувствуете? – Морриган вперилась взглядом в Роуан.

– Ты должна узнать и принять наше отношение к миру, и, может быть, когда-нибудь ты поймешь, что таковы и твои взгляды на жизнь. В нашем мире никто не создан лишь для совокупления. Численные характеристики отнюдь не решающий параметр. Но ты убедишься в этом сама. Мы будем учить тебя, а ты будешь учить нас.

– И вы не будете обижать меня.

– Мы не сможем. И не будем, – ответила Роуан. – У нас и в мыслях этого нет.