Талорис - [116]

– У него меч, милорд, а по вашим правилам чужакам запрещено входить во внутренние помещения с оружием. Солдаты без вашего личного разрешения не смогут его впустить за пределы внутренних стен.

– Хоть кто-то знает свою работу, – проворчал Дэйт.

Мильвио стоял прислонившись правым плечом к шершавой стене, разглядывая небо. Он не производил впечатление опасного человека, но один из стражников, сидевших в двадцати ярдах от него, держал под рукой заряженный арбалет, а другие, негромко переговариваясь, бросали на незнакомца внимательные взгляды. Шла война, и соглядатаем врага, лазутчиком, убийцей мог быть любой.

– Под мою ответственность, – сказал Дэйт охранникам.

Он пожал Мильвио руку:

– Пока тебя не увидел, сомневался, что ты все же придешь.

– Я же обещал, сиор.

– Как тебе город?

– Милый.

– Милый?!

– Хотел быть вежлив. Если честно, в нем, кроме льва на утесе, нет ничего, чего не найти в других городах. В каждом герцогстве таких предостаточно. Мы можем поговорить?

Дэйт задумчиво повел плечами:

– Без свидетелей? Идем.

Шли довольно долго, через замок, к саду, мимо нескольких постов охраны. Мильвио поглядывал с интересом, но молчал, лишь иногда хмуря брови, запоминая дорогу. Дэйту показалось, что тот встревожен, но он не спешил с расспросами.

– Обычно здесь еще стоит охрана, вход в сад закрыт, когда наследник в замке. Но сейчас он снова в храме, с самого раннего утра. Мы можем поговорить, пока никто не вернулся.

– Вы видели вчерашнее шествие, сиор?

Они пошли по узкой, грязной дорожке, мимо кустарника, к старым липам, что росли у дальней стены.

– Нет.

– Все еще верны Шестерым? Я заметил, что здесь довольно быстро меняется вера.

– Новый бог захватил умы неожиданно, во всяком случае для меня, занятого войной далеко от двора его светлости.

– Вэйрэн не бог, сиор. Он асторэ.

– У него есть сила. Магия.

Мильвио улыбнулся.

– Но он не бог. Магия есть у многих. У шауттов, к примеру. У асторэ. У указывающих на Летосе. И некромантов, что… порой получаются из указывающих. У соек, о которых предпочитают не говорить и существование которых стараются не замечать. Или, положим, у эйвов. Еще она есть у д’эр вин’емов, с одним из которых вы имели счастье встречаться. У искари. А также магией владеет множество других существ, что живут в нашем мире, хотя их предпочитают называть сказками прошлых эпох. Но они отнюдь не боги.

– Понимаю, куда ты клонишь, де Ровери. Если так продолжать, то и Шестеро не боги, а просто волшебники.

– Так и есть, сиор. В нашем мире богами стать довольно легко. Скованный, тьма – злой бог. Шестеро, свет – добрые боги. Хотя, откровенно говоря, как и все люди, они были не добры. Но и не злы. Вы знаете историю Темного Наездника?

– Как и каждому ребенку, мне рассказывали сказки. – Дэйт не понимал, куда клонит треттинец. – Шестеро предали асторэ и выбросили на ту сторону, там остатки магии изменили их, превратили в шауттов. Но некоторые смогли сопротивляться и вырваться в наш мир, став, по сути, людьми. Во всяком случае внешне. Через много поколений среди них появился Вэйрэн. Он не обладал магией своего народа, поэтому отправился на ту сторону и учился магии шауттов, которая поработила его. После, уже имея силу, он выступил против Шестерых, собрав почти всех асторэ, а также людей, что примкнули к нему.

– Вэйрэн впустил в наш мир шауттов, сиор. Так говорят легенды. Его разум был отравлен демонами и магией, противоестественной для нашего мира. Он хотел уничтожить Шестерых, точнее, этого хотели твари из мрака, чтобы никто не мог им противостоять.

– И состоялась Битва Теней на бледных равнинах Даула, там, где появилось человечество. Теперь это Жемчужное море. Семнадцать семей асторэ были уничтожены, осталось два клана, что не согласились с Темным Наездником, те, за которыми в следующие века охотились таувины и в конце концов истребили, как считалось до недавнего времени. Да. Все так. К чему ты ведешь, Мильвио?

– К людям, что выступили на стороне Вэйрэна конечно же. Его многие тогда поддержали. Кариф, например, который в те времена назывался совсем иначе. Люди были очарованы его словами, они поверили, что Шестеро – зло, и охотно вставали под темные знамена, забывая одно важное «но». Вэйрэн не любил людей, ибо именно они виновны в предательстве его народа. Поэтому он без жалости использовал их в сражении, а тех, кто поклонялся ему, сделал другими.

– Другими? – не понял Дэйт.

– Изменил их, – любезно сообщил южанин.

– Превратил в мэлгов?

– Мэлги – это работа шауттов, сиор. Люди стали… чем-то иным. Описаний в старых книгах, теперь уже исчезнувших, не сохранилось. Их называли «другими», а места, где они появлялись, «потерянными». Эти «другие» стали основой армии Вэйрэна. С ее помощью он планировал опрокинуть Шестерых. Или не он, а демоны, что шептали в его уши, теперь уже не важно.

Дэйт поиграл желваками, сложив руки на груди, изучая серьезное лицо Мильвио.

– Хочешь сказать, что Вэйрэн зло? Что он не спасет от шауттов, а привлечет их? Что будет как в прошлом?

– Я не любитель приносить плохие вести.

– И все же ты говоришь мне об этом, хотя все происходящее доказывает пока обратное.