Таллинские палачи - 2 - [38]

— Лихо! — восхитился Радченко, выйдя из-за угла в проход.

Сбитый прикладом с ног «чернорубашечник» вдруг пришел в себя и взялся за автомат. Ыунапуу опередил его меньше, чем на секунду. И произошло все настолько молниеносно, что, отпустив спусковой крючок, еще несколько секунд спустя он стоял, замерев, в несколько неестественной позе и широко раскрыв глаза: разум нагонял инстинкты.

— Совсем лихо, — Радченко похлопал лейтенанта по плечу.

— А это круто, — поразился Олег и показал на приличную выбоину в задней стене. — Ничегошные пульки в пистолете этого гада!

Алаталу думал только о деле:

— Давайте определим две другие тройки и поспешим вперед!

Ыунапуу глянул еще раз на трупы убитых им боевиков и хмуро спросил:

— Они все так одеты?

— Почти, — кивнул Стасис.

Ыунапуу задумчиво усмехнулся, тихо произнес:

— Через дверь перед нами пойду я. Со мной отправитесь вы, — он указал на Райсмика, — и… вы, — палец ткнулся в грудь Игоря.

Оставленные для третьей тройки Алаталу и Стасис не без удивления переглянулись, но промолчали.

— Поспешим, пока наших не перестреляли, — предложил Ыунапуу и, переступив через труп перед дверью, скрылся в предбаннике.

Райсмик и Игорек для начала оттолкнули тело «чернорубашечника» в сторону и лишь затем последовали за лейтенантом. Пару секунд спустя Алаталу, Стасис и рядовой Лепик углубились в коридор.

Немного зазевавшиеся Радченко, Ребане и господин Прыгин собрались было двинуться к двери в предбанник дальней душевой, но тут она вдруг распахнулась, и перед ними возник необычного вида «чернорубашечник». В отличие от остальных своих товарищей пиджака он не имел, да и до пупа расстегнутую рубашку носил на выпуск. В зубах его тлел коротенький, но очень дымный «бычок», очевидно, не ожидая неприятной встречи, автомат он держал одной рукой за приклад дулом вниз.

Олег и Радченко отпрянули за угол. Но Ребане, никогда в жизни не участвовавший даже в рядовой драке, с перепугу застыл на месте и даже не попытался взяться за висящий на боку автомат.

Спасая парня, Радченко высунулся из-за угла и открыл огонь по «чернорубашечнику». Да опоздал — выплюнув окурок, парень уже дырявил содрогающегося солдата. Секунды через три Ребане рухнул на пол. А еще через секунду плюхнулся на задницу и его убийца.

Он сидел в центре быстро растущей кровавой лужи, трясущимися руками пытался поднять лежащий между широко расставленных ног автомат и, глядя пьяными глазами сквозь Радченко и возникшего рядом с ним Олега, беззвучно шлепал губами.

Радченко стало нехорошо. По всем правилам он должен был добить страдающего от своей невероятной живучести боевика. Но не мог. Особенно теперь, когда разглядел, что парню не больше двадцати пяти.

К счастью, вернулся встревоженный Ыунапуу, без всяких расспросов понял что к чему, достал из кобуры пистолет и одним выстрелом поставил в затянувшейся истории жирную точку.

Как раз в этот момент из коридора выглянули Алаталу, Лепик и Стасис. Ыунапуу с горечью посмотрел на расстрелянного Ребане, перевел взгляд на бледного Лепика и понял, что тот с трудом подавляет в себе панический ужас.

— Поминать погибших будем потом, — лейтенант энергично выдохнул. — А теперь двигаемся!

Алаталу и Стасис дождались, когда исчезнет за дверью последний их товарищ и вновь вернулись в коридор. Лепик уже крался чуть впереди наверное, боялся, что почувствуют его страх и заподозрят в трусости. Алаталу шел позади Стасиса вдоль правой стены с огромными окнами и внимательно поглядывал то на Лепика, то на выход из коридора.

Когда солдат, проверив закуток с умывальниками, заглянул в туалет, он на всякий случай поднес указательный палец к спусковому крючку автомата. Лепик на какое-то время исчез в проеме, послышался странный стук, спина его показалась наружу, и прогремела автоматная очередь. Через секунду спина затряслась в унисон другой очереди, и чья-то умелая нога сильным ударом в грудь отбросила уже мертвого парня к противоположной стене коридора.

Как в замедленной съемке Стасис увидел выход из проема «чернорубашечника», в кратчайший миг испытал приступ страха невероятной силы, но сумел-таки справиться с трясущимися руками поднял опущенный ствол автомата. В следующий миг Алаталу столкнул его в закуток с умывальниками. Стасис сильно ударился плечом в раковину одного из умывальников, роняя автомат на кафель, угодил прикладом по колену и, оседая от боли, встретился с той же самой раковиной подбородком.

Пока он выплясывал у умывальника, в коридоре прозвучала короткая, густая очередь. Потом стало очень тихо. Лишь где-то в начале раздевалки грохнул одинокий выстрел.

Стасис поднялся на ноги, потрогал подбородок, пошевелил ноющим плечом. В ушах гудело, он плохо соображал, но точно знал, что за все в ответе «этот полицейский ублюдок». За все: за гудение в голове, за боль в плече и подбородке, а, самое главное — за все пережитые сегодня страхи!

— Чмо поганое! — взревел Стасис, не думая об опасности, подлетел к сидящему на полу и безвольно прислонившемуся к стене Алаталу и стал изо всех сил избивать его ногами.

— Ты меня достал, сука! — он продолжал бить, хотя Алаталу почему-то не только не сопротивлялся, но и вовсе после первого же удара свалился набок в подозрительно неестественную позу.