Талисман жены Лота - [31]
...Колодцы бездонных небесных глубин, наведенные на нее сегодня всемогущим случаем, – все яснели. Она очень хотела напиться оттуда живительной влаги и ластилась к гостю, и тянулась к нему. И села уже к нему на колени. И, вдруг, отпрянув от чужого, совсем чуждого ей человека, вскочила. Снова вернулась к синим колодцам... Снова припала к ним. Но, жестоко водя смычком желанья по струнам своего сердца, она так и не смогла из тела – полуобнаженного уже – извлечь мелодию. Этот этап она еще хорошо помнила.
Тело тосковало по другому. Увы.
А душа? А душа вообще была оторвана и болталась, неприкаянная, где-то в дымных вихревых пространствах, уже давно отлученных от земли... В этом она отдавала себе полный отчет.
– Аглая, а Юрка уже показал то, что сделал? – меняя лопнувшую струну на гитаре, спросила Наденька. – Ночи не спал, тебе старался угодить...
– Не показал... – удивилась она. – Ну-ка, где мой подарочек?! Вынести немедленно!
Юрчик высыпал себе в глотку горсть плова, безобразно чихнул, отчего рисинки полетели как обезноженные тараканы в разные стороны, свернул пальцы в дулю и заржал нехорошо.
– Подарочек?! Я его в лепешку сплющил. Молоточком тюк-тюк сделал – и не стало подарочка... – злорадствовал он.
– Да ты... Да ты что, Гольдштейн, – мгновенно отрезвела хозяйка.
– Нету крестика-то, нету, – вытанцовывал Юрчик танец живота, показывая пустые ладони.
Аглая натянула спущенные лямки сарафана и приняла приличную позу.
Сережа по-прежнему не сводил с нее глаз.
Наденька завелась:
– Ты совсем что ли рехнулся?! Ты же такую вещь красивую сделал! Так мечтал Аглае подарить!
Юрчик все больше расцветал, довольный собой. Он одним прыжком подскочил к гостье, поднял ее рывком в воздух и, держа перед собой, начал поворачивать из стороны в сторону, медленно-медленно.
– На красоту сию наложено табу, – мерзким голосом говорил он при этом. – На нее нельзя вешать Христово распятие... Ее уже раз крестом этим вашим загнали на плаху – она свою муку приняла. Эту красоту надо отдать тому, кому она принадлежит, без мучений. Слышишь, Аглаюшка, ты больше не будешь мучиться!
Он резко вытянул руки вверх. На пол с безжизненным стуком упала туфелька....
Вися между потолком и полом, Аглая решила, что лучше не сопротивляться... Юрчик поднатужился, наклонил женское тело... Вырвавшийся талисман с размаху врезал ему острым ребром по носу... Юрчик жалобно заскулил и поставил Аглаю на пол. Она подняла туфлю и изо всей силы въехала точеным каблуком в скулу другу.
– В следующий раз в глаз получишь, – сказала она и села на место.
Юрчик приложил полотенце к ране, обиженно посмотрел на Аглаю и покорно опустился на стул.
– Эх, лучше махнем, – сказал он грустно.
Кривая траектория
Думать, чем закончился вчерашний вечер, не хотелось. Она жива, здорова? Юрка ее не исполосовал на кусочки во имя спасения от мерзостей жизни? Голова снова на плечах? Прекрасно! И пусть она ее вчера, эту голову, потеряла, но сегодня-то вот она... Даже не болит.
И не стоит копаться в зыбкой куче вчерашних неосторожностей, блуждать по ямам, кочкам, ухабам и разрывам души... А то выкопаешь еще оттуда что-нибудь эдакое... Например, какой-нибудь эпизод бесстыдного соблазнения голубоглазого Сережи, естественно, не устоявшего перед чарами перевозбужденной женщины с полумифическим мужем за океаном и – слава Богу, изредка – фантастически низменными прихотями. Не устоял так не устоял... Это его проблемы... Он мужчина свободный, умный... Самое худшее, что может случиться с ним – по правде влюбится. Тогда, конечно, хреново. Ему, разумеется. Потому что Аглая ответить никакой – абсолютно никакой – взаимностью не сможет. Хоть он лоб расшиби и достань оттуда манну небесную...
– Но будем надеяться на лучшее, – успокаивала себя Аглая. – Будем надеяться, что останусь для него экзотическим эпизодом с полным плова желудком и с этими... тараканами из арии... А Юрчик с Мусиком меня всякую любят. Они понимают, что сейчас со мной творится что-то неладное. Эти Содом с Гоморрой меня с ума свели.
Чем больше вспоминался ей вчерашний вечер, тем меньше хотелось видеть сегодня Вульфа. Настроение было мерзкое, а внешний вид... Возвращать на свое лицо свежесть и интеллигентность придется слишком долго. Часа полтора, как пить дать....
Впрочем, дело не в том, что лицо помято. Просто-напросто, это его, Вульфа, заслуга, что она вчера пошла по кривой траектории ложного чувства. И не заслуга, а вина. Не так ли? И не чувства вовсе, а – суррогата какого-то.
Хотела обмануть себя – себя и обманула. Сидит теперь, провинившаяся перед собой... И...
И ожидает возмездия.
...Она ждала возмездия, но не думала, что оно явится в образе человека, да так скоро. Слава Богу, хоть это был Сережа, а не мелкий пакостник из предыдущей серии про прихоти и зигзаги в пути одинокой женщины...
Сережа стоял перед ней в ложном проеме вчерашнего чувства, а она болтала что-то, смеялась, не смотрела в глаза, одним словом, как могла оттягивала миг расплаты...
– Я принес рисунок, – сказал гость, когда она, наконец-то, сменив кухонное полотенце, заварив чай, нарезав лимон, покормив кошку, и больше не найдя, что делать, села напротив
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.