Талисман мумии - [12]

Когда я поднялся со стула и шагнул вперед, мисс Трелони подняла на меня глаза. Увидев меня, она пронзительно вскрикнула и вскочила на ноги, указывая на меня пальцем. Никогда не забуду это странное впечатление, создаваемое ее белыми одеждами, испачканными в крови, стекавшей на ее босые ноги. Полагаю, я всего лишь спал, и странное влияние, подействовавшее на мистера Трелони, сиделку Кеннеди, и в меньшей степени на сержанта Доу, не коснулось меня. Респиратор оказался полезен, хотя и не предотвратил трагедию, яркие последствия которой были передо мной. Теперь я понимаю – и мог понять даже тогда – испуг, усиленный происшедшим, который должна была вызвать моя внешность. Мое лицо все еще прикрывал респиратор, прижатый к носу и рту, а волосы был и взъерошены во сне. Должно быть, внезапно шагнув в эту испуганную толпу, освещенный разнокалиберными светильниками, я представлял необычайное и устрашающее зрелище. К счастью, я понял это вовремя и успел предотвратить другую катастрофу, потому что полуневменяемый и действующий машинально детектив уже зарядил револьвер и поднял его, чтобы выстрелить в меня. Но я успел сорвать респиратор и криком предупредить его. Он действовал машинально: в красных полусонных глазах не было даже намека на осознанное действие. Впрочем, опасность была отведена. Как ни странно, напряжение этой ситуации было снято довольно простым способом: миссис Грант, видя, что на юной хозяйке надета одна лишь ночная рубашка, отправилась за халатом и, принеся его, набросила ей на плечи. Этот простой поступок вернул всех нас в реальность. С долгим вздохом все как один занялись самым безотлагательным делом, а именно, остановкой кровотечения из руки раненого. Сама мысль об этом вызвало мое ликование, поскольку кровотечение означало, что мистер Трелони все еще жив!

Урок прошлой ночи не был потерян даром: теперь многие знали, что делать в подобном случае, и через несколько секунд нетерпеливые руки принялись работать над турникетом. За доктором тотчас послали человека и несколько других слуг исчезли, чтобы привести в порядок свою внешность. Мы подняли мистера Трелони на диван, где он лежал вчера, и, сделав для него все возможное, обратили наше внимание на сиделку. Во время всей этой суматохи она не шевельнулась, продолжая сидеть прямо и жестко и сохраняя спокойное, естественное дыхание и безмятежную улыбку. Поскольку предпринимать что-либо с ней до прихода доктора было явно неразумно, мы принялись обдумывать положение в целом.

Тем временем миссис Грант увела с собой хозяйку и переодела ее. Когда Маргарет вернулась, она была немного спокойнее, хотя ее не оставляла нервная дрожь и лицо ее было белым как мел. Я держал турникет и видел, как взгляд ее опустился на кисть отца, а затем обежал комнату, то и дело останавливаясь на каждом из присутствующих, но, казалось, не находил утешения. Для меня очевидным было, что она не знала, с чего начать и кому довериться, и, чтобы успокоить ее, я сказал:

– Со мной уже все в порядке, я просто заснул.

Чуть задыхаясь, она тихо ответила:

– Просто вы заснули! Но мой отец оказался в опасности! А ведь я думала, вы настороже!

Я ощутил укол правды в ее упреке, но мне очень хотелось помочь ей, и я продолжал:

– Просто заснул. Это весьма плохо, я знаю, но дело обстоит не так уж «просто». Не прими я определенных предосторожностей, я мог бы сейчас уподобиться нашей сиделке.

Девушка живо глянула на зловещую фигуру, сидевшую прямо и напоминающую раскрашенную статую, и лицо ее смягчилось. С обычной своей вежливостью она извинилась:

– Простите меня! Я не хотела быть грубой, но я так расстроена и боюсь, что едва понимаю, что говорю. Ах, это ужасно! Каждую минуту я опасаюсь новой беды, кошмаров и тайны.

Эти слова кольнули меня в самое сердце, и я обратился к ней, чтобы облегчить ее горе:

– Не думайте обо мне! Я не заслуживаю этого. Я был на страже, но я заснул. Могу лишь сказать, что не хотел этого и пытался избежать, но сон охватил меня незаметно. Впрочем, все позади, и его не вернешь. Быть может, когда-нибудь мы поймем эти события, но сейчас давайте попытаемся добраться хоть до какого-то объяснения случившегося. Расскажите мне все, что помните!

Пожалуй, усилие вспомнить несколько оживило девушку. Немного успокоившись, она заговорила:

– Я спала и внезапно проснулась из-за ужасного чувства, что отцу грозит большая и неминуемая опасность. Вскочив, я побежала в чем была в его комнату. Там была кромешная тьма, но, когда я открыла дверь, света оказалось достаточно, чтобы я увидела ночную рубашку отца и поняла, что он лежит возле сейфа, точно там же, где и в первую ужасную ночь. Затем я, кажется, на миг обезумела, – она смолкла и вздрогнула.

Мой взгляд поймал сержанта Доу, все еще крутившего в руках револьвер. Не отрываясь от работы над турникетом, я спокойно заметил:

– А теперь расскажите нам, сержант Доу, куда вы стреляли?

Полисмен собрался с мыслями, и в этом ему помогла привычка подчиняться приказам. Оглядев оставшихся в комнате слуг он сказал с важностью, присущей представителю закона, обращающемуся к посторонним:

– Вам не кажется, сэр, что мы должны позволить слугам уйти? Тогда мы сможем лучше углубиться в дело.