Талискер - [112]

— Как ты думаешь, это важно, Беа?

Она не обратила внимания на вопрос, а перевела взгляд в дальний конец комнаты, где неопознанный труп все еще был прикован к стене.

— Том, оставайся с телом. Я хочу получить полный отчет из морга. Все — возраст, рост, размер обуви, группа крови… Главное, мне нужно знать, не был ли он рыжим. — Она поднялась.

— С тобой все в порядке? — спросил помощник. — У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.

— Никаких привидений не существует, пора бы знать. Есть только вещественные доказательства. — Беатрис заглянула в жестянку. — Отнесу Стирлингу. Он просто в обморок упадет.

Возвращаясь с работы вдоль реки Лейт, Беатрис и Стирлинг остановились возле железного моста и покормили уток. Они говорили немного, но каждый из них радовался компании другого.

— Мы так и не выяснили, что там произошло, — покачал головой старший инспектор. — Непонятно, как следы двух человек напрочь исчезли, а два трупа…

— Горячие зоны, сэр. Мне объяснила пожарная команда.

— Да, да. — Стирлинг кинул остатки хлеба уткам и плотнее запахнул пальто. — Конечно. Ты верно заметила, Беа, нам будет не хватать его — Сандро, я имею в виду. Как жаль, что почти никто не знал его как следует.

— Он всегда был таким. Замкнутым.

— Что до Талискера… виновен или нет, я видел его насквозь. Скользкий как рыба.

Беатрис взяла спутника под руку, и они пошли дальше.

— Он не всегда был таким, сэр. Я помню, когда мы еще учились в школе, одним утром…

Голос женщины эхом отразился от железных опор моста, полетел по реке, а потом его заглушил шум воды.

СУТРА

— Значит, мы действительно прощаемся? — Талискер тепло пожал руку Чаплина и хлопнул его по плечу.

— Да, до конца лета. Я хочу посмотреть на ребенка.

— Припаси для нее хорошую историю, сеаннах, — улыбнулась Уна.

— Самую лучшую, — заверил ее Чаплин. — Ты уверена, что это будет девочка?

— Уна у нас специалист, — заметил Талискер.

Они стояли у дверей дома, подаренного им Ибистер, у подножия Синих гор, в самой южной части государства. Воздух пах весной, и мир вокруг был полон жизни, как и будущая мать.

Талискер проводил Чаплина до лошади, стараясь оттянуть миг расставания.

— Ты поговорил с Уллой?

— Да. Она вернулась в Руаннох Вер. Фергус умер в конце года, и Улла станет новым таном. Говорю тебе, Дункан, куда ни обернись, всюду правят женщины. — Друзья рассмеялись, а потом Чаплин снова стал серьезен. — Я навещу ее перед тем, как вернуться сюда, так что ты узнаешь последние вести. А теперь у меня есть некое дело.

Он обернулся к дому, но Уна уже ушла. Сунув руку внутрь кожаной куртки, Сандро вытащил сверток и развернул его.

Талискер присвистнул.

— Бразнаир!..

— Рианнон отдала камень Ибистер, а та мне. Она хочет вернуть долг сидам, поэтому я отвезу его им. Не знаю уж, что они с ним будут делать.

Уна смотрела на мужчин через окно. В деревянной раме цвета весны казались еще ярче, чем снаружи. Она коснулась живота и нахмурилась. Это просто сны, сказала себе будущая мать. Она, в конце концов, повитуха, и знает — ничто не может коснуться ребенка в утробе матери. Жизнь — это дар.

Тристан заплакал, и она взяла его на руки. У него порой болели ножки.

— Ну, ну, малыш, тебе приснился страшный сон?

Уна вздрогнула. Может, стоит рассказать обо всем Дункану?.. Впрочем, рассказать о чем? Что ей приснилась огромная черная птица, прилетевшая к ребенку? О тени, о ночном кошмаре? Он просто посмеется над ней.

— Ш-ш-ш, Тристан, — улыбнулась она. — Спи.

Близился конец лета. Воспряли даже равнины, отравленные гнусными тварями Корвуса. Среди черных камней и голой земли появлялись маленькие кустики; трава и цветы жадно пили воду, бегущую в трещинах и собирающуюся в озерца. Около такого озерца лежала Морриган, подстелив под себя черный плащ.

Это будет просто, говорила себе Фирр. Смертные все время делают это. И скот тоже… И все же она громко кричала, и вопли разносились по пустынным землям, где никто не слышал ее и не знал о ее боли.

К полуночи все закончилось. На свет появился мальчик. Сама не зная почему, Фирр завернула маленькое розовое существо в свой плащ и улыбнулась ему.

— Ну, кроха, что теперь? Я могла бы оставить тебя на растерзание волкам… — Она посмотрела на вересковую пустошь, потом снова на ребенка. — Впрочем, лучше возьму себе. Посмотрим, что из тебя выйдет. Мама тебе расскажет о смертных. Ты наполовину бог, и тебе следует о многом узнать. — Ребенок закурлыкал в ответ, плащ упал с его головки, и показались рыжие волосы. Фирр засмеялась. — Как же мне тебя назвать?