Тактика авиации - [44]
Исходя из этого, можно уяснить себе, что в состоянии дать один истребительный дивизион, образующий завесу.
Вот расчет:
1. Патруль на высоте 1 500 м. В среднем 1½—2 часа в воздухе.
2. Патруль на высоте 2500–3000 м. В среднем 1½—2 часа в воздухе.
3. Патруль на высоте 3500–4500 м. В среднем 1½—2 часа в воздухе.
Принимая во внимание, что использованию подлежат только 75 % самолетов, т. е. что из общего количества 10 троек мы располагаем на каждый день только 7 или 8 патрулями, а также исходя из использования 3 троек (на разных высотах). для одновременного полета, получаем, что один истребительный дивизион способен прикрыть участок по фронту в 10―12 км в течение 4―6 часов или участок но фронту, в 24 км в течение 2–3 часов.
Пользуясь этим расчетом, можно вычислить, сколько нужно самолетов, например, для армии, оперирующей на участке фронта приблизительно в 120 км, чтобы прикрыть только участок главного удара, примерно, в 40 км на время от рассвета до вечера, т. е., примерно, в течение 14 часов.
Вот расчет:
14 часов. 7 взлетов по 3 тройки (63 полета) на участке по фронту в 10–12 км.
40 км: 10 = 4 участка по 10 км.
63 полета × 4 = 252 полета на участке фронта в 40 км.
Следовательно, нужно сделать 202 самолето-вылета, чтобы создать завесу на участке в 40 км в течение целого дня.
Что может дать один истребительный дивизион?
Около 22 самолетов, находящихся в полете 2 раза в день каждый, т. е, всего 44 полета.
Таким образом, чтобы выполнить задание и прикрыть на целый день участок фронта в 40 км, нужно 252: 44 = 6 истребительных дивизионов (приблизительно).
Имеются ли у нас такие силы? Хватит ли нас на такое усилие и, наконец, если нет, не формулирует ли плохо устав эти вопросы?
Устав был хорошо составлен, но он предназначен для исполнителей. Он дает известные определения и указывает общие способы исполнения. Но он не навязывает применения тех или иных способов охранения или прикрытия, предоставляя это оперативному работнику, т. е. прежде всего авиационному командиру.
Применение того или иного уставного способа будет зависеть от ряда факторов, из которых основными всегда будут собственное намерение, состояние и тактика авиации противника.
В то же время из вышеприведенных нескольких арифметических расчетов следует со всей очевидностью, что некоторые действия истребительной авиации для нас неприемлемы, что придется искать других оперативных форм (с точки зрения командования) для охранения действий собственной авиации или для воспрепятствования действиям авиации противника.
Еще очевиднее представляется положение, если уяснить себе, что к концу мировой войны на Западном фронте протяжением около 500–600 км со стороны союзников участвовало около 1 500 самолетов. Арифметические говоря, это составляет около 3 самолетов на 1 км фронта. Принимая во внимание сосредоточение истребительной авиации и в связи с этим оголение второстепенных участков фронта в пользу главных, насыщение 1 км фронта не раз превышало это количество в 3 самолета.
Какова может быть плотность насыщения франта истребителями при наших средствах? Если бы на 1200 км Восточного фронта мы имели только около 120 истребительных самолетов (4 дивизиона), тогда на 1 км фронта пришлась бы только 0,1 самолета. Арифметически мы были бы поэтому в 30 раз слабее, чем союзники в 1918 г.
Это не должно склонить нас к пессимизму. Хотя наш вероятный противник не будет численно так слаб, как мы, он также не сможет достигнуть той плотности, которая существовала в 1918 г. на Западном фронте.
Что из этого следует?
Широкие фронты и небольшое насыщение их истребительной авиацией создадут, в качестве нормального явления, значительную легкость действий для авиации обеих сторон, т. е. получится некоторое равновесие сил. Но в то же время будут участки очень важного значения и очень небольшого протяжения, где придется считаться с повышенной деятельностью авиации, где формы борьбы будут приближаться к тем, которые наблюдались во время мировой войны 1918 г.
Рассмотрим теперь вопрос, в какой мере истребительная авиация угрожает самим исполнителям (мы углубляемся, следовательно, в тактику боя) и, в связи с этим, вопрос: как должно командование оценивать положение в воздухе?
В этом отношении взгляды (по вопросу о тактике боя) расходятся: иной ответ даст летчик-истребитель, иной — линейный летчик.
Укоренилось воззрение, будто в воздушном бою истребительного самолета с двухместным победа (не перевес!) всегда на стороне истребителя. Эта теория кажется мне ошибочной.
Положительный исход воздушного боя зависит от внезапности нападения на противника, от искусного маневрирования, от хорошего ведения огня и от качеств самолетов и вооружения.
Мы не говорим здесь о моральной ценности летчика, поскольку она является главной, основной, и о ней мы уже говорили. Впрочем, то же самое касается всякого другого вида авиации.
Допустим, что внезапность не достигнута, так как экипаж двухмесячного самолета внимательно наблюдал за воздухом, что оба экипажа (истребителя и линейного самолета) одинаково хорошо владеют своими самолетами, одинаково хорошо ведут огонь и располагают современными самолетами. За кем теоретически должна быть победа?
На основе многочисленных источников, в том числе рассекреченных в последние годы, представлена реальная история создания атомного оружия и становления атомной промышленности в Советском Союзе. Раскрыты научные и технические предпосылки осуществления Уранового проекта, показана политическая обстановка того времени, сложившаяся под воздействием холодной войны и нарастания угрозы развертывания термоядерной агрессии против нашей страны. Освещена разработка водородной бомбы и термоядерных зарядов второго и третьего поколений.
НОВАЯ КНИГА ведущего историка бронетехники, подводящая итог многолетней работы по изучению танков III Рейха и боевого применения Панцерваффе. Уникальная энциклопедия, не имеющая равных в отечественной литературе и опровергающая многие ложные представления и расхожие мифы. Например, до сих пор приходится слышать, что одной из главных причин поражения гитлеровской Германии стало недостаточное количество бронетехники. Действительно, немецкая промышленность произвела в десять раз меньше танков, чем СССР с Союзниками, однако, в отличие от Красной армии, Вермахт всегда воевал «по-суворовски» — не числом, а умением: непревзойденное качество немецких «панцеров», высочайший уровень подготовки танковых экипажей, великолепная организация взаимодействия родов войск позволяли обходиться гораздо меньшим количеством танков и наносить противнику колоссальные потери — не только на Восточном, но и на Западном фронте.
В книге в общих чертах описано устройство артиллерийских орудий, снарядов, а также приборов наблюдения и управления артиллерийским огнем. Кроме того, в ней кратко изложены вопросы боевого применения артиллерии в различных видах боя.Книга рассчитана на молодежь допризывного возраста, а также на солдат и сержантов всех родов войск.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сделать вывод о том, каков же он, голландский вариант легкого крейсера, предоставляю читателю. Возможно, название «колониальный крейсер» у многих ассоциируется с чем-то экзотическим вроде вооруженной гарпунами прогулочной яхты или, максимум, со сторожевиком с мелкокалиберной артиллерией. На деле же, колониальные крейсера Нидерландов мало в чем уступали аналогам своего класса из состава флотов ведущих морских держав. Однако в процессе работы не раз приходилось слышать, что у голландцев, мол, «небоевые корабли», которые ничем себя не проявили.
